СУДЬЯ. Мурад Алаудинович! Уважаемые присяжные, попытка довести до вашего сведения доказательства, не исследованные в судебном заседании, является незаконной. Я прошу вас не принимать во внимание последнее высказывание адвоката Мусаева ___ ___ ___.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Хорошо. Тогда я предлагаю моим уважаемым оппонентам по состоянию на июнь-июль 2006 года показать нам – через Рягузова, Иванова, Петрова, Сидорова, Махмудова, кого угодно – какие-нибудь контакты, которые происходят между этими людьми, когда Гайтукаев организует преступную группу. Вот что-нибудь одно хотя бы, я не говорю о неопровержимых доказательствах.
      Я, со своей стороны, в рамках своей версии могу указать вам на целый ряд лиц, которых Павлюченков не просто организовал, которым он не просто обещал деньги – а нам говорят, что Гайтукаев обещал деньги своим племянникам… Так вот Павлюченков – он не просто обещал. Он выдал деньги в качестве предоплаты членам своей преступной группы. И один из членов этой группы, Голубович, прямо говорит, для чего: это предоплата за «работу по Политковской».
      Расскажите мне или покажите что-нибудь подобное в отношении Гайтукаева – и мы разошлись. И мы признали вину, к примеру.
      Как вы видите, вот эту основу обвинения наши оппоненты не сочли необходимым даже пробовать доказывать.
      Резюмируя предысторию убийства Анны Политковской – три вопроса, которые я озвучил, – хочу обратиться к моим уважаемым оппонентам, пусть ответят в репликах сторон. Какими доказательствами вы доказали: (а) что убийство Политковской заказало лицо, недовольное её публикациями, (б) что это лицо в июне-июле 2006 года обратилось к Гайтукаеву с предложением об организации убийства за деньги, (в) что Гайтукаев в июне-июле в Москве за вознаграждение подрядил под это дело Хаджикурбанова и своих племянников (или Хаджикурбанова позже)?
      Просто назовите доказательства или доказательство, уважаемые оппоненты.

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные, я прошу не принимать во внимание последние высказывания адвоката Мусаева, поскольку, ещё раз напоминаю, в этом судебном заседании вы рассматриваете только вопросы, связанные с обвинением в отношении пятерых подсудимых – Махмудовых, Хаджикурбанова и Гайтукаева. Попытки адвоката Мусаева уверить вас в каких-то преступлениях других лиц, мало того что даже не в этом преступлении, а вообще в других преступлениях, – Павлюченкова, Оглы и других лиц – являются незаконными, в связи с чем я прошу вас не принимать во внимание эти сведения, которые сейчас вам сообщаются. А адвоката Мусаева прошу речь свою строить всё-таки в рамках уголовного дела и обвинения, предъявленного подсудимым.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Уважаемые присяжные заседатели, в сухом остатке у нас по этому эпизоду истории есть только вот эта царица доказательств – показания Павлюченкова. Я вот предлагаю опять критически оценить их – вот как эта моя скромная попытка, у вас может быть, у любого из вас, свой отдельный подход.
      Первое. Всё-таки, как наши уважаемые оппоненты считают, эти 150 тысяч долларов, которые якобы переданы Гайтукаевым Павлюченкову, – они всё-таки переданы только за слежку, как уверяет нас сам Павлюченков, или они переданы за убийство? В любом случае версия обвинения заключается в том, что деньги предназначаются «всем членам преступной группы». А Павлюченков говорит: нет, это только за слежку и только мне и моим подчинённым. Здесь явный конфликт между версией обвинения и показаниями главного свидетеля обвинения.
      Как бы ни было, вам-то вопрос будет задан так, как это написано в обвинении, то есть деньги предназначались всем участникам преступной группы. Тогда вот у меня какой вопрос. С какой стати Лом-Али Гайтукаев, в его материальном положении, с его отношением к жизни, с его сложными взаимоотношениями с Павлюченковым, передаёт 150 тысяч долларов Павлюченкову?
      Причём, посмотрите, у него по состоянию на июнь-июль, когда якобы передавались эти деньги, группа состоит всего из четверых (Хаджикурбанова ещё нет, как говорят сами обвинители): Гайтукаев и три его племянника. Выходит, Гайтукаев Павлюченкову отдаёт свою долю, долю Рустама Махмудова, долю Джабраила и Ибрагима Махмудовых, которые должны быть, как утверждают прокуроры, привлечены к убийству. Сколько в этом логики? Мало того что Гайтукаев говорит: слушай, на вот тебе 150 тысяч долларов, забудь про 30 тысяч, которые ты мне должен, как-нибудь потом я тебе, может быть, их прощу или зачту, но вот тебе 150 тысяч долларов, только там кусочек твой, а остальное наше, потом, может быть, когда-нибудь нам их отдашь. Это Павлюченкову-то, с его кредитной историей, с его бесконечными мошенничествами, с его бесконечными недовольными кредиторами, в плотном кругу которых он находится? Насколько, по вашему мнению, уважаемые присяжные заседатели, Павлюченков подходит под роль такого депозитария? Или вообще на роль такого, знаете ли, авансируемого лица? Я уже говорил: люди, которые хорошо знали Павлюченкова и ситуацию, в которой он находился, например Гайтукаев, ему пса паршивого не доверили бы, один доллар ему не доверили бы, не говоря уже о 150 тысячах, тем более своих собственных и своих племянников.
      Если кто-то и дал Павлюченкову 150 тысяч долларов, то произошло это не в июне, не в июле и не в августе, а в сентябре, перед тем как он начал настоящую слежку за Политковской с привлечением дюжины своих подчинённых. И это сделал не Лом-Али Гайтукаев.
      Дальше – больше. Никем не отрицается, что (повторение – мать учения) в 2006 году переговоры Гайтукаева слушались. Мы слышали сами, своими ушами, и от весны, и от лета, и от осени, и от зимы 2006 года бесконечные эти записи, в той части, в какой они были допущены до исследования. И все знаем, что он находился на образцово-показательной мели. Я говорю про Гайтукаева и не устану это повторять. Опять же стратегический свидетель обвинения – тот же Шошин – рассказывает, что возил Гайтукаеву от «Павлика», то есть Павлюченкова, подачки в сто-триста долларов. Стал бы Гайтукаев в таком материальном положении отдавать Павлюченкову эти 150 тысяч долларов?
      Наконец, если встреча на Таганской площади со 150 тысячами долларов в багажнике белой «Волги» Гайтукаева (которой к тому времени Гайтукаев уже не пользовался) действительно имела место, если на этой встрече были Гайтукаев, Павлюченков, Оглы, Бураев, почему бы нам не продемонстрировать эту встречу? Вариант первый. У вас человек на прослушке, покажите нам, как происходит договорённость на этой встрече…

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные заседатели! Адвокат Мусаев вновь пытается довести до вас процессуальные вопросы, связанные с собиранием доказательств.

АДВОКАТ МУСАЕВ. (Я прошу провести…)

СУДЬЯ. ___ возможность либо отсутствия, либо наличия некоего доказательства. Я прошу вас не принимать во внимание указанные высказывания. Мурад Алаудинович, я прошу вас не предполагать о том, кто и как мог зафиксировать то, о чём вы сейчас говорили.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Я не предполагаю, я отвечаю за каждое своё слово, ваша честь.

СУДЬЯ. Мурад Алаудинович!

АДВОКАТ МУСАЕВ. Мы слушали каждый день, день за днём!

СУДЬЯ. Мурад Алаудинович!! Я прошу вас при присяжных больше эти вопросы не поднимать.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Да нет, ваша честь, я боюсь, что вот тут я вынужден не прислушаться к вам. Потому что вы злоупотребляете своими полномочиями.

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные! Адвокат Мусаев ведёт себя незаконно. Он пытается оказать воздействие на суд – на председательствующего и на присяжных. Не имеет права участник процесса подобным образом вести себя в судебном заседании, и защитник это прекрасно знает. А поскольку он умышленно допускает такие действия, это и есть незаконное воздействие на суд.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Если я возражу, вы сделаете мне замечание?

СУДЬЯ. Мурад Алаудинович!! Да, сделаю. И сейчас делаю замечание за подобный вопрос.

АДВОКАТ МУСАЕВ. И пригрозите удалить присяжных…

СУДЬЯ. Мурад Алаудинович, прекратите так себя вести!!

АДВОКАТ МУСАЕВ. Хорошо. Давайте дальше. Значит, прослушки нет. Ну хорошо, есть же детализации. Это четырёхсторонняя встреча, да? Оглы, Павлюченков, Гайтукаев и Бураев, которого мы здесь тоже не допросили…

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные, я прошу вас не принимать во внимание последнее высказывание адвоката Мусаева – почему мы здесь не допросили некоего Бураева.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Можно… Я не спрашиваю, почему…

СУДЬЯ. В вашем присутствии эти сведения не могут обсуждаться. Поэтому прошу адвоката быть ещё более внимательным.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Короче говоря, я хотел бы увидеть либо на детализации, как все эти четыре человека в одно время, тем более период установлен, оказываются в одном месте, причём это на Таганке и рядом там с конкретными кафе. Локализация есть, по времени период определён, участники определены, все их телефонные номера известны. Покажите. Как это делается в любом другом случае при чьей-либо другой встрече, например, ___. Покажите. Если нет – дайте послушать, как Гайтукаев звонит Дмитрию Павлюченкову и говорит: «Дим, давай подъезжай на Таганку, я тебе привезу 150 тысяч долларов в багажнике машины, которую ты у меня забрал полгода назад». Покажите что-нибудь в этом духе.
      Короче говоря, уважаемые присяжные заседатели, я в это не верю. Потому что это всё – пустота, основанная на пустоте.

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные, я прошу вас не принимать во внимание последнее высказывание адвоката Мусаева, поскольку оно носит незаконный характер. Недопустимы подобные выражения в судебном заседании с участием присяжных.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Я ж даже не сказал, «что курят», ваша честь, я сказал «что едят».

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев! Вам замечание объявляется за нарушение порядка…

АДВОКАТ МУСАЕВ. Хорошо.

СУДЬЯ. …в судебном заседании, нарушение статьи 336-й УПК Российской Федерации.

СУДЬЯ. Мурад Алаудинович!

АДВОКАТ МУСАЕВ. …но следователи передумали.

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные, я ещё раз перебью адвоката Мусаева. Он пытается довести до вас сведения, не относящиеся к вашей компетенции. Вы не будете отвечать на вопрос, который сейчас адвокат Мусаев озвучил перед вами. Поэтому прошу вас не принимать эту информацию во внимание. Вы отвечать будете только на вопросы в рамках обвинения, предъявленного подсудимым.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Ладно. В рамках обвинения он теперь стоит на пересечении Оружейного переулка и Фадеева. И высматривает в потоке машин…
      Сначала обратите внимание на личность Ибрагима Махмудова. Вы его довольно долго лицезрели, да? Такой вот Ибрагим по кличке Зоркий Глаз…
      А потом обратите внимание на то, какую машину он пасёт на этом перекрёстке у проезжей части: серебристую «десятку», уважаемые присяжные заседатели. Не красный двухэтажный автобус, на который ты можешь обратить внимание, если даже полусвет, а серебристую «десятку» высматривает. Он, мол, видит проезжающую машину Анны, сообщает об этом по телефону Джабраилу, Джабраил в свою очередь – Рустаму, и после этого сообщения Рустам выходит из машины и заходит в подъезд Анны Политковской.
      Я убеждаю со всей ответственностью… Я утверждаю со всей ответственностью, что эта фабула есть ложь. Что она сочинена постфактум. Что роли там расписаны и подобраны под уже задержанных фигурантов дела. И не было той цепочки, которую здесь пыталась имитировать Мария Эдуардовна [ПРОКУРОР СЕМЕНЕНКО. – Ред.], говоря: сначала стало понятно, что схема была такая, а потом выяснилось (!), что есть детализация какого-то Джабраила Махмудова на месте преступления, и тогда шаг за шагом следователи пришли… Чистая неправда! Чистая это неправда, и любой, кто знаком с тем, как это дело расследовалось, в том числе представитель потерпевших, которая здесь не первый день…

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные…

АДВОКАТ МУСАЕВ. …прекрасно знают об этом.

СУДЬЯ. …я прошу вас во внимание не принимать последнюю информацию. Это не анализ доказательств, это попытка опорочить органы предварительного расследования.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Восхвалять можно, ваша честь?

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев, вы прекрасно знаете, что можно, а что нельзя.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Нам прокурор рассказывала про то, как расследовалось дело, ваша честь.

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев, вы прекрасно знаете…

АДВОКАТ МУСАЕВ. Я рассказываю про то, что я думаю об этом.

СУДЬЯ. Это ваше мнение. Пожалуйста, при себе его оставьте. Уважаемые присяжные, ещё раз прошу вас не принимать во внимание последние высказывания адвоката Мусаева.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Уважаемые присяжные заседатели, эту фабулу, вот эту историю про то, как убивалась Политковская, – её тоже легко проверить, разбив на некоторые части.
      Первое. Мы неоднократно обращались к событиям 3, 5 и 6 октября 2006 года, я сегодня уже обращался к ним трижды и подробно описывал их с указанием конкретного времени.
      Каждый день убийца, кем бы он ни был, действует в соответствии с конкретным хронометражом. Ведь все с этим согласны. Кто-нибудь из оппонентов может возразить? Вероятно, нет.
      И вот этот вот приход в подъезд за семь-восемь минут, и приезд аккурат после того, как Политковская уехала, – всё в убийстве Анны Политковской к 7 октября доведено до автоматизма. Отработано с точностью до минуты в течение нескольких дней репетиций.
      Теперь давайте посмотрим на передвижения Анны Политковской в указанные дни.
      Из биллинга нам известно, я об этом уже говорил, что 3 и 5 октября Анна приехала домой из госпиталя с Лосиноостровской. 7 октября приехала с Фрунзенской набережной. То есть убийца в каждый из дней знал о скором приближении Политковской – безотносительно её маршрута. Если следовать логике наших оппонентов, то выходит, что оповещение киллера о приближении жертвы входило в функции Ибрагима Махмудова, стоящего на пути передвижения Анны Политковской. Тогда, может быть, уважаемые прокуроры скажут нам, где, по их мнению, 3 и 5 октября 2006 года стоял Ибрагим Махмудов?
      Анна Политковская, напомню, едет с северо-востока Москвы на Лесную улицу. Стоял ли он на Новослободской? Стоял ли он на Третьем кольце? Стоял ли он на съезде с Новослободской на Лесную? Где он стоял?
      И, главное, как угадывал, где стоять? И как он, Ибрагим Махмудов, отмерял расстояние так, чтобы путь, в течение которого это расстояние будет пройдено Анной Политковской, составлял примерно десять минут? Ибрагим Махмудов – не профессионал, набивший руку и глаз на слежке.
      То же касается и Джабраила Махмудова. Наши оппоненты говорят, что в схеме убийства Анны Политковской Джабраил выполнял две функции: водителя и передатчика сигнала о скором прибытии Анны Политковской от Ибрагима Махмудова (будто бы Ибрагим Махмудов не мог связаться с тем же Рустамом, например).
      Но 3 октября 2006 года в 17 часов 2 минуты, когда убийца приходит к подъезду Анны, Джабраил Махмудов находится на площади Победы. 5 октября 2006 года в 17 часов 34 минуты Джабраил находится в своём университете на улице Стромынке. Третье и пятое октября, когда эта схема доводилась до ума и до автоматизма. Ибрагим Махмудов в оба эти дня: в 17:02 третьего октября находится на Малой набережной – в Тушино, 5 октября Ибрагим в 17:34, пока на Лесной улице происходит репетиция убийства Анны Политковской, тоже находится в Тушино.
      Вывод: ни Джабраил, ни Ибрагим Махмудовы не были частью отработанной убийцами системы. Убийца приезжал на Лесную не с Джабраилом Махмудовым за рулём. Убийца узнавал о прибытии жертвы не от Ибрагима. Схема подготовки убийства и самого убийства не включала ни одного из этих ребят.
      Тогда как это происходило? Я уже говорил. Моя версия проста и подтверждается доказательствами: на протяжении всего времени за Анной непрерывно следили. «Наружка» следила, и никто другой. И сообщала киллеру и его водителю (или его подельнику, который рядом сидел, я не могу залезть в эту машину сейчас и рассказать, что там происходило) о скором прибытии Анны.
      Второе. Я предлагаю посмотреть, совпадали ли когда-либо местонахождения Джабраила и Ибрагима Махмудовых, с одной стороны, и Анны Политковской – с другой. В другие дни, нежели 3, 5, 6, 7 октября.
      Специально для этого я перебрал все чеки, которые были в сумке у Анны Политковской, перебрал всю её детализацию. И обе детализации – и Ибрагима, и Джабраила. Вот у нас есть такие пункты на пути Анны Политковской.
      14 сентября в 16:50 она в аэропорту Шереметьево, в дьюти-фри.
      19 сентября она в «Азбуке вкуса» в 10 часов 10 минут, а в 10:38 – на улице Скаковой.
      23 сентября в 11:24 она в «Библио-Глобусе» у Театрального проезда.
      28 сентября в 10 часов 17 минут она в «Азбуке вкуса» – зона действия базовой станции «1-я Тверская-Ямская».
      29 сентября в 14:10 она в «Азбуке вкуса», в 14:29 – в зоне действия базовой станции на улице Правды.
      2 октября, за день до первой репетиции убийства, с 9:51 до 10:35 она в ОАО «Медицина», это частная клиника, которая находится на одной из Тверских-Ямских улиц.
      4 октября она снова в «Азбуке вкуса» в 13:54.
      7 октября в 14:27 она на Фрунзенской набережной.
      Нигде ни в один из этих дней и ни в один из дней репетиции убийства Анны Политковской Джабраил и Ибрагим Махмудовы не находились даже в радиусе пяти километров от Анны Политковской, не говоря уже о полутора километрах – это точность, которую нам даёт базовая станция с вышки сотовой связи.

Ещё один немаловажный вопрос. Могли ли убийца и его подельники по каким-либо лекалам предугадать распорядок дня и маршруты Анны Политковской 7 октября?
      Могли ли они знать, что Анна в этот день поедет на Фрунзенскую набережную и оттуда вернётся прямо домой, чтобы, предугадав маршрут, установить на этом маршруте нашего славного Ибрагима Махмудова?
      Нет, не могли. И вот почему.
      В первую очередь мне приходят на ум показания близких Анны Политковской, её детей и коллег.
      Во-первых, Анна по субботам обычно работает дома над статьями. Если посмотреть на предыдущую субботу, то, действительно, по детализации Анна Политковская весь день проводит дома.
      Кроме того, мы знаем от её коллег, что именно в эту субботу до определённого времени дня она должна была сдать конкретную статью, то есть сам Бог велел ей в этот день работать дома, заканчивать статью и сдавать её.
      В-третьих, Анна с сестрой Еленой Кудимовой ездили в больницу к маме по очереди: день Анна, день сестра. Анна была у мамы – это мы знаем по детализации – 3 и 5 октября, следующий день её очереди – это 7 октября. И только в последний момент, когда к ней 7 октября приехала сестра Елена Кудимова, они договорились, что в этот день сестра Анну подменит – она поедет на Лосиноостровскую. В больницу поехала Кудимова.
      Мог ли кто-либо из преступников угадать, что Анна в отличие от предыдущей субботы не станет сидеть дома? Что если она поедет куда-то, то выедет и поедет не к матери в больницу, как за день до этого и за три дня до этого, а на Фрунзенскую набережную? И что возвращаться она будет не с северо-востока по Третьему кольцу, как ехала 3-го и 5-го, а с юга, по Садовому кольцу? Конечно, нет. Никто этого угадать не мог.

И ещё один вопрос. Могли ли убийцы угадать исходя из прошлого опыта, в какое время Анна уедет из дому?
      Мы подробно поговорили о том, когда она возвращалась домой, уважаемые заседатели. Обратите внимание на время убытия. Нет, не могли угадать. Потому что каждый раз Анна Политковская уезжала в разное время.
      Теперь – почему я об этом спрашиваю? Потому что Анна Политковская выехала из дому 7 октября 2006 года в 14 часов 10 минут. Только она отъехала от дома, как на сцену выехали вот эти ВАЗ-21043, включая машину, в которой был убийца. Эти ВАЗ-21043, как я уже говорил, появляются на Лесной спустя четыре минуты после отъезда Анны Политковской – в 14 часов 14 минут. Совершенно очевидно, на мой взгляд, что убийцам сообщили, что Анна уехала, так же, как потом сообщат, что она едет обратно и скоро будет дома. Версия обвинения о том, что всё это – от времени приезда убийц на место преступления до времени входа киллера в подъезд – было сделано методом тыка и путём установки абстрактного Ибрагима Махмудова или конкретного Ибрагима Махмудова на какой-то точке предполагаемого пути, не выдерживает никакой критики.

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные, я прерываю… Мурад Алаудинович, я вас прерываю…

АДВОКАТ МУСАЕВ. Ни одного следственного эксперимента!

СУДЬЯ. Вы, к сожалению, перебиваете меня, хотя обязаны остановиться. Итак, уважаемые присяжные, я прошу вас не принимать во внимание последние высказывания адвоката Мусаева. Он пытается довести до вашего сведения об отсутствии доказательства некоего. Это незаконно, противоречит положениям статей ___ ___ УПК РФ, ___-й. Поэтому я прошу вас эти обстоятельства во внимание не принимать. Вы будете выносить вердикт только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании, а не на возможном наличии или отсутствии каких-то иных доказательств. Пожалуйста, продолжайте.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Уважаемые присяжные заседатели, на мой взгляд, ну совершенно очевидно, что ни по каким объективным или субъективным расчётам не получится выстроить маршрут Анны Политковской так, чтобы в 15 часов 52 минуты 19 секунд она проезжала поворот с Оружейного переулка на улицу Фадеева. Никакие расчёты не дают такого результата. Именно поэтому наши оппоненты избегают этих расчётов. И избегали в течение семи лет.
      Теперь следующий вопрос. С Ибрагимом, мне кажется, всё должно быть ясно. У него в день по 5-6-7-8 соединений, и вот из этих соединений 7 октября следователи выцепили одно – одно соединение – и к нему попробовали привязать… То есть сами придумали, что в этот момент Политковская проезжала этот угол. Никаких доказательств этому нет, это чистой воды выдумка. С тем же успехом можно было привязать её поворот к какому-нибудь другому звонку между этими двумя или к звонку какого-нибудь третьего лица Джабраилу Махмудову.
      Поэтому я надеюсь, что критическая оценка довода обвинителя в этой части совершенно очевидный даёт результат. Нам понятно, что, конечно, схема убийства Политковской не включала Ибрагима Махмудова, что 7 октября всё было так же, как и 3-го, и 5-го, и 6-го, когда ни Джабраила, ни Ибрагима рядом с этим местом не было.

СУДЬЯ. Мурад Алаудинович, я вас перебью. ___ ___ просто на пять минут.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Да, ваша честь, я бы даже попросил на десять-пятнадцать. Потому что связки просто ___.

СУДЬЯ. Вообще по времени просто долго ещё ___? Может быть, нет необходимости ___?

АДВОКАТ МУСАЕВ. Нет, ваша честь, есть. Я буквально два слова скажу, как раз дохожу до следующей главы, и, если вам не сложно, давайте объявим перерыв.
      А два слова заключаются в следующем: что если Джабраил не был за рулём этой машины, а Рустам был за рулём этой машины, и это доказано, и с этим согласны, выходит, и наши оппоненты, то опять же медицинский факт: что если Рустам Махмудов сидел за рулём своей машины, как обычно и сидел каждый раз, когда ездил по просьбе или заданию Павлюченкова, – то Рустам не заходил в подъезд и не стрелял в Политковскую. А Джабраил, соответственно, не может сидеть за одним рулём со своим братом Рустамом.
      На этой части я хотел бы остановиться. Дальше я перейду на краеугольный камень или квинтэссенцию этого процесса, как говорят наши оппоненты: к внешности убийцы Анны Политковской и её сравнению с внешностью Рустама Махмудова.

СУДЬЯ. Десять минут перерыв.

[После перерыва.]

АДВОКАТ МУСАЕВ. Уважаемые заседатели, до перерыва я попробовал по мере своих скромных возможностей обосновать, что Джабраил Махмудов не был за рулём автомобиля ВАЗ-21043 ни 7 октября, ни до, ни в ближайшие два месяца после этого и что утверждение о повороте на улицу Фадеева Анны Политковской в 15 часов 52 минуты 19 секунд является вымышленным на пустом месте и не подтверждается никакими расчётами. И, заканчивая, я сказал, что Рустам, будучи за рулём «четвёрки», не мог быть одновременно и стрелком.
      Может быть, даже этого было бы достаточно в этой части. Но я решил не ограничиваться этим одним аргументом. Перехожу к части, касающейся внешности убийцы.

ПОДСУДИМЫЙ МАХМУДОВ РУСТАМ. Сорок.

АДВОКАТ МУСАЕВ. …сорок, как сейчас.

СУДЬЯ. Мурад Алаудинович…

АДВОКАТ МУСАЕВ. Но он всё ещё…

СУДЬЯ. ___ ___.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Но он всё ещё того же анатомического типа. Это такой же Рустам. На одной фотографии, где он в спортивном костюме стоит там с кем-то, он вообще похож на Винни Пуха, если уж на то пошло, уважаемые присяжные заседатели и уважаемые мои оппоненты.
      Но вот чего я не могу простить уважаемому прокурору – это тот упрёк, который она нам бросила в прениях. «А чего же вы, – говорит, – другие фотографии, более новые, нам не представите?». И вот это вот – сверхнаглость на самом деле. Потому что уж прокурор прекрасно знает…

ПРОКУРОР СЕМЕНЕНКО. ___.

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные, я…

АДВОКАТ МУСАЕВ [к прокурору Семененко]. Что попросить, Мария Эдуардовна?

ПРОКУРОР СЕМЕНЕНКО. ___.

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные… Адвокат Мусаев… Уважаемые присяжные!!

АДВОКАТ МУСАЕВ. Желаете?

СУДЬЯ. Я прошу вас пройти в совещательную комнату, поскольку…

АДВОКАТ МУСАЕВ. Хотите?

[Судья, прокурор и адвокат кричат одновременно.]

ПРОКУРОР СЕМЕНЕНКО. ___.

АДВОКАТ МУСАЕВ. ___ две тысячи сто долларов!

СУДЬЯ. …поскольку вас…

АДВОКАТ МУСАЕВ. Вы ___ ___ (исследования)!

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные, я прошу не слушать то, что вам сейчас говорит адвокат Мусаев! Это незаконное воздействие на вас!

ОДИН ИЗ ПОДСУДИМЫХ (?). Это правда. (Эти данные) есть.

 
Рустам с женой. Рустам после ареста.

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные, я прошу не слушать, чтО в вашем присутствии сейчас говорят участники процесса!

[Присяжные выходят.]

СУДЬЯ. Присаживайтесь. Адвокат Мусаев, вам объявляется замечание за нарушение закона, за нарушение статьи 336-й УПК Российской Федерации. Только что в присутствии присяжных заседателей вы пытались продемонстрировать некие доказательства, которые не исследовались в судебном заседании и не могут быть предметом обсуждения в прениях. По этой причине я запрещаю в дальнейшем вам оперировать подобного рода вещами. Вы прекрасно понимаете, что вы сейчас поступили незаконно. Но, к сожалению, вы игнорируете требования и распоряжения председательствующего. Уберите, пожалуйста, фотографии и то, что вы там пытались присяжным показать.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Согласно части 3-й статьи 243-й защитник Мусаев имеет возражение против действий председательствующего. Позвольте, ваша честь…

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев, прекратите нарушать закон в судебном заседании. Пожалуйста, присяжных пригласите.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Ваша честь, согласно части 3-й статьи 243-й УПК у меня возражение против ваших действий.

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев, у нас прения сторон. Я прошу вас прекратить…

АДВОКАТ МУСАЕВ. Возражение приносится в любой момент судебного заседания.

СУДЬЯ. Я прошу вас прекратить нарушать закон в судебном заседании.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Я ссылаюсь на закон.

СУДЬЯ. Мурад Алаудинович, я прошу вас прекратить…

АДВОКАТ МУСАЕВ. У меня возражение против действий председательствующего.

СУДЬЯ. …нарушать закон.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Вы отказали нам в праве исследовать эти фотографии…

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев!

АДВОКАТ МУСАЕВ. …и вы не остановили прокурора, когда она говорила, что мы их не представляли!

СУДЬЯ. Я прошу вас прекратить кричать на меня!

АДВОКАТ МУСАЕВ. Вы покрывали эту ложь, ваша честь!

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев, прекратите кричать на меня, прекратите нарушать закон в судебном заседании.

ОДИН ИЗ ПОДСУДИМЫХ. Если правду нельзя ___...

АДВОКАТ МУСАЕВ. Ваша честь, у меня один вопрос.

СУДЬЯ. Замечание подсудимому Махмудову. Мурад Алаудинович…

АДВОКАТ МУСАЕВ. Один вопрос. Почему вы позволили прокурору Семененко солгать, сказав, что мы не давали фотографии?

СУДЬЯ. …прекратите хулиганить в судебном заседании.

АДВОКАТ МУСАЕВ [тихо]. Хулиганить…

СУДЬЯ. Перестаньте кричать на меня, пожалуйста.

ПОДСУДИМЫЙ МАХМУДОВ РУСТАМ. Правду почему нельзя показать всем?

АДВОКАТ МУСАЕВ. Пожалуйста, присяжных пригласите. Сядьте, Махмудов Рустам Русланович.

ПОДСУДИМЫЙ МАХМУДОВ РУСТАМ. Спасибо, я сижу. По вашей (милости).

СУДЬЯ. Присаживайтесь! Вам замечание объявляется.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Рустам! ___ ___...

СУДЬЯ. Прекратите, адвокат Мусаев, вести себя неподобающим ___.

[Присяжные рассаживаются.]

АДВОКАТ МУСАЕВ [тихо]. ___ ___.

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев, я прошу вас прекратить при присяжных вести себя так. [Присяжным.] Присаживайтесь. Итак, уважаемые присяжные, ещё раз разъясняю вам, что адвокат Мусаев только что в вашем присутствии пытался продемонстрировать некие фотографии, какую-то там технику, не знаю, что он там хотел вам показать. Он нарушил закон. В вашем присутствии нельзя исследовать… значит… нельзя обсуждать не исследованные доказательства. Сейчас у нас стадия прений сторон, и то, что сейчас произошло со стороны адвоката Мусаева, является незаконным воздействием на вас перед вынесением вами вердикта.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Уважаемые присяжные заседатели, никто на вас не…

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев! Прекратите в присутствии присяжных заседателей нарушать закон.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Я выразил своё категорическое несогласие с тем, что…

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев!! Прекратите в присутствии присяжных заседателей нарушать закон!

АДВОКАТ МУСАЕВ. Я продолжаю речь, ваша честь.

СУДЬЯ. Будьте добры в соответствии со статьёй 336-й продолжать.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Я выразил своё категорическое несогласие с тем кощунственным упрёком государственного обвинителя, который был выдвинут в наш адрес. Она пользовалась тем, что этот вопрос обсуждался в отсутствие присяжных…

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев!! Я прошу вас прекратить в присутствии…

АДВОКАТ МУСАЕВ. Она не заслужила замечания?

СУДЬЯ. …присяжных заседателей нарушать закон! Уважаемые присяжные, адвокат Мусаев вновь доводит до вас процессуальные вопросы, которые обсуждаются в отсутствие присяжных заседателей. Он не имеет права этого делать. Я прошу вас не принимать во внимание его высказывания и попытку оказать воздействие на вас. Продолжайте.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Поскольку ситуация такова, какова она есть, нам приходилось рассчитывать только на маленькое чудо в вопросе с внешностью Рустама. Особенно тогда, когда (сейчас нам как-то проще) Рустама не было в наличии. Мы нашли, и опять же представители потерпевших не дадут солгать, мы нашли в телефоне Джабраила Махмудова видеозапись, на которой Джабраил запечатлён вместе со всеми своими братьями, включая самых маленьких.
      И на этом видеоролике – и это ещё одна грандиозная милость Всевышнего к нам, что там обнаружился Рустам Махмудов во всей красе, с голым торсом. И нам казалось, что после этого даже человек сверхнаглый не сможет утверждать, что вот это вот на видео [не] Рустам Махмудов. Но, представьте себе, такие люди нашлись, и они есть здесь, в зале суда. Как нам поступать…

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные, уважаемые присяжные, адвокат Мусаев сейчас вновь довёл до вас обстоятельства, не относящиеся к делу. Обсуждать личности лиц, выступавших… выступающих в прениях сторон, мне кажется, нетактично.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Да мне не интересны личности, ваша честь. Я же не говорю «мафия Локтионовых». В отличие от ___ прокурора, который ___.

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев…

ПРОКУРОР ЛОКТИОНОВ. Выбирайте выражения.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Ваша честь! Вы были в этом зале, когда он здесь рассказывал про «мафию Мусаевых».

[Несколько голосов одновременно.]

СУДЬЯ. К сожалению, судью вы не слушаете, Мурад Алаудинович, вы слушаете только себя. Я попрошу вас на личности не переходить.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Я не переходил на личности. Я говорил про подход к оценке доказательств. И не считаю это сверхнаглостью, хоть кол мне на голове тешите.

СУДЬЯ. Пожалуйста, тешите себе всё что хотите…

АДВОКАТ МУСАЕВ. Тешите вы, ваша честь! Дайте мне выступить…

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев, что вы себе позволяете?

АДВОКАТ МУСАЕВ. Вы позволяете издеваться…

[Несколько голосов одновременно.]

СУДЬЯ. То, что сейчас происходит со стороны адвоката Мусаева, является грубейшим нарушением закона…

АДВОКАТ МУСАЕВ. Внесите, пожалуйста, речь пристава в протокол судебного заседания.

СУДЬЯ. …Российской Федерации. В очередной раз он позволяет себе обсуждать действия председательствующего в вашем присутствии, оказывая таким образом незаконное воздействие на вас перед удалением вас в совещательную комнату. Я надеюсь, что это поведение не будет воспринято вами при обсуждении поставленных вопросов. Продолжайте, пожалуйста. ___ ___.

АДВОКАТ МУСАЕВ. (Уважаемые присяжные) заседатели, присказка о том, что Рустам Махмудов когда-либо был комплекцией похож на человека с видео, – это ложь. Кто бы её ни произносил. Если даже я с этой трибуны буду об этом говорить. Это ложь. Возьмите его фотографии в любом возрасте, возьмите любое его водительское удостоверение, на щёки этого человека посмотрите.
      Никогда он не был таким, как этот человек на видео!
      И наши уважаемые оппоненты прекрасно понимают это. Именно поэтому появился аргумент про искажение видеозаписи.
      Вот у меня один вопрос по поводу этого искажения. Я всю жизнь привык считать, что если ты снимаешь человека сверху вниз, то он должен казаться ниже своего настоящего роста. Именно поэтому низкорослые артисты просят снимать себя снизу вверх, чтобы казаться повыше. Это же подтверждает и школьный курс оптики, насколько я не ошибаюсь. Всех в этом зале пытаются убедить в том, что человека снимают сверху вниз и поэтому он кажется вытянутым и высоким. Разве это не значит называть белое чёрным? Когда человек, которого снимают сверху вниз, казался выше своего настоящего роста? Любой из вас, посмотри вы сейчас на меня сверху вниз, покажусь ли я вам выше, чем есть на самом деле? Нет, не покажусь. Любой предмет, башню Эйфелеву снизу вверх снимите – будет казаться, что она до самых до небес, а посмотрите на неё сверху вниз – она может сойтись до прямоугольника. Это обычная бытовая логика, здесь физики знать не надо, уважаемые прокуроры. А нам, господа присяжные, рассказывают, что вот всё не так, как нас учили в седьмом классе школы: сверху снимают – значит, выше кажется. Куда это годится? И как на это можно реагировать иначе, кроме как эмоционально?
      Ведь эти люди говорят не про торговлю пирожками. Они говорят, что вот он, убийца! И если в это утверждение поверят присяжные заседатели, то вот этому человеку сидеть остаток жизни в тюрьме.
      Как мы можем на это реагировать, если мы не равнодушные твари, в конце концов, ваша честь?
      Вы слышали мать Махмудовых. Она здесь рассказала вам, что это не Рустам Махмудов. Да, она мать, она может его оправдывать, если это даже он. Но она говорит об очевидном, стоя перед картинкой. Да она в поисках этих фотографий всех близких своих обошла – и думала, что (у неё) великая находка...

СУДЬЯ [перебивая]. Уважаемые присяжные заседатели, вновь до вас пытаются довести доказательства, не исследованные в судебном заседании, и… э… сбор этих доказательств. Пожалуйста, не принимайте во внимание то, что ___ ___.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Хорошо. Уважаемые присяжные заседатели…

СУДЬЯ. И эмоции доказательствами не являются. Доказательствами является то, что вы видели и слышали в судебном заседании.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Я предлагаю вам то, что вы видели в судебном заседании. Я предлагаю вам эталон, с которым вы можете сравнить качество картинки с видеокамеры наблюдения подъезда Анны Политковской. Я предлагаю вам эталон, по которому вы можете судить о том, искажает ли эта камера внешность человека, и если искажает, то как.
      Я предлагаю вам вспомнить картинку, стоп-кадр, на которой изображена Анна Политковская, прежде чем она зайдёт в подъезд в последний раз. Она стоит на этом стоп-кадре практически в том же месте, где потом будет запечатлён убийца, убегающий с места преступления. Пусть кто-нибудь мне скажет, что Анна Политковская на этом кадре была неестественно вытянута и казалась худее обычного. Не говоря уже о том, чтобы её анатомический тип был настолько искажён, что она отличается на картинке от себя самой так же, как Рустам Махмудов отличается от человека, изображённого на видео, – от подлеца и убийцы.
      То же самое: здесь, например, из того же второго подъезда (нам не надо в третий к Гладкову ходить или в четвёртый) – из того же подъезда вышла девочка, которую вы здесь допрашивали. Почему она не говорит, что она похожа на гуманоида, сама на себя не похожа, неестественно вытянута, что у неё плечи из покатых стали острыми, что она так изменилась, что её там не узнаешь, на этой картинке?
      Наконец, уважаемые присяжные заседатели, вы видели в заключении эксперта и слышали, как мерился рост того же убийцы. Туда ставили статистов, под эти камеры, статистов сравнивали с картинкой, потом использовали фотошоп и прочее, и прочее. С 2011 года вот этот человек сидит за решёткой. Почему такой эксперимент нельзя было с Рустамом Махмудовым провести? Хотя бы по части роста: соответствует рост Рустама Махмудова росту убийцы или нет? С 2011 года каждый божий день мы просили об этом! И в этом судебном заседании тоже.

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные, вновь адвокат Мусаев пытается довести до вас процессуальные вопросы, не подлежащие обсуждению в вашем присутствии, даже к исследованию в вашем присутствии. В вашем присутствии исследуются только доказательства. Мурад Алаудинович, вы, видимо, игнорируете мои требования о соблюдении законности при выступлении в прениях. Я попрошу вас больше процессуальные вопросы не обсуждать. Этот вопрос пытались уже обсудить, мной было сделано замечание. Почему вы сейчас это делаете – я не понимаю. Пожалуйста, будьте добры…

АДВОКАТ МУСАЕВ. Потому что считаю, что это необоснованно.

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев, мало ли что вы считаете. В присутствии присяжных можно говорить только о том, что указано в статье 336-й УПК РФ. Более ни о чём другом. Поэтому соблюдайте, пожалуйста.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Уважаемые присяжные заседатели, я считаю, что, кто бы ни стоял под этой камерой наблюдения, если это просто даже самого низкого качества, но нормальная камера, не королевство кривых зеркал, то любого из нас можно без труда опознать на этой камере. По крайней мере можно сопоставить телосложение и сказать, один это человек или нет. Она даёт объективное представление о строении, анатомическом типе человека. Не может на этой камере нога быть длинной, если в жизни она у человека короткая. Скорее наоборот, если сверху вниз.
      Вспомните, пожалуйста, стоп-кадры (их было очень много, вряд ли можно вот так, с наскока, восстановить в памяти), где 6-го числа убийца подходит к подъезду и не заходит внутрь. Он проходит мимо, прикрывая лицо рукой – вот так. Ну, я даже тремя восклицательными знаками этот момент для себя отметил. Это доходяга!
      Хотите ещё одно доказательство того, что этот человек должен быть худым? Вот нам что только не придумывали: вот он, убегая с места преступления, плечо развернул и поэтому худее кажется… Но нельзя острие плеча сымитировать. Нельзя ширину плеч сымитировать. Нельзя соотношение туловища с ногами сымитировать.
      Госпожа Семененко рассказала нам то, над чем я долго думал и к чему я сам склонялся, но не мог заявлять категорически, потому что сомневался в этом. Она сказала, что убийца, заходя в подъезд Анны Политковской перед злодеянием, был в светлой куртке, а выходя оттуда, был… Вернее, в тёмной куртке, а выходя оттуда – был уже в светлой. То есть он поверх куртки, которая на нём уже была, надел ещё одну куртку. И вот, представьте себе, мы имеем силуэт этого человека, выходящего из подъезда, который и так кажется худощавым, а на нём ещё две куртки надеты одна поверх другой. Какой он должен быть с голым торсом? Вы можете мысленно попробовать раздеть его и сопоставить с Рустамом с голым торсом, который был на видео, которое мы смотрели, с телефона Джабраила Махмудова? Это будет небо и земля. Это будут анатомические антонимы друг друга.
      Я очень рассчитываю на то, уважаемые присяжные заседатели, что вот это тысячекратно повторённое утверждение о том, что записи никуда не годятся, не умалит это доказательство в ваших глазах. Потому что это тот редкий случай, когда доказательство объективно, когда его переврать нельзя, когда о нём солгать нельзя: вот она, картинка, есть, и ты из песни слова не выкинешь.
      Главное – не повестись вот на эти вот шошинские байки. Чтобы потом прокурор Локтионов сказал нам: а что у нас, какие дивиденды Шошин имеет? Я могу полчаса дивиденды Шошина перечислять.

А рост киллера? Про рост киллера у нас две экспертизы: том 32, листы дела 188-202, и том 36, листы 230-246.
      Первая… Я вообще, признаюсь, не очень верю в результаты повторных экспертиз. Я считаю, что самый верный результат (есть такой принцип «бритва Оккама») – тот, который ты получил по горячим следам. Безотносительно того, что потом может захотеть следователь, адвокат, прокурор или кто назначает эту экспертизу. И мне кажется, первое заключение эксперта – хотя мне-то должно быть как адвокату выгоднее второе, про 167 см в обуви и в кепке, – мне кажется куда более верным и честным первое заключение. Согласно которому речь идёт о том, что киллер – где-то метр семьдесят четыре ростом с погрешностью в десять сантиметров. Это верно, потому что единственный параметр человека, которого снимаешь сверху вниз, который нельзя установить до сантиметра с точностью, – это рост. С бумажкой на двери сверяй, которая катается туда-сюда, то выше, то ниже становится, с деревом ты сверяй – просто углы устанешь сводить друг с другом, насколько я понимаю геометрию. Единственный параметр, который точно нельзя установить, – это рост человека.
      Так вот, согласно этому первому заключению в 32-м томе, это может быть человек и 174, и 184, и 164. Потому что, ну, они решили не умничать. Давайте исходить сначала из него. Мне не в последнюю очередь это заключение нравится больше других из-за того заключения – ну, я бы назвал это ситуационной экспертизой, – которое я зачитывал вам в дополнении к материалам судебного следствия: информации о том, в какой последовательности производились выстрелы в Анну Политковскую.
      Господин Локтионов сказал, что пятый выстрел, по заключению экспертизы, был последним и контрольным. Я вынужден повторить цитату из заключения: «Первый выстрел в Анну Политковскую был произведён в голову, в височную область головы, несколько сверху вниз». При этом совершенно очевидно, что она стояла. Это заставляет меня заключить, что, вероятнее всего, убийца был выше её. И вот если он был выше её, то метр восемьдесят четыре – это примерно в самый раз, поскольку… И опять же мы даже проверяли, можно ли было стрелять с какой-нибудь возвышенности, с лестницы например, он же прятался на лестничной площадке. Но нет, с лестницы стрелять в лифт невозможно, потому что они находятся примерно в одной плоскости. Можно попробовать выстрелить, но в лучшем случае можно выстрелить в разрез двери лифта. То есть этот человек стоял на одном уровне с Анной Политковской и стрелял в неё. И это ранение было сопоставлено… это и другие ранения были сопоставлены с повреждениями на лифте и с локализацией гильз и пуль. Это хорошая ситуационная экспертиза, в заключении которой мне лично сомневаться не приходится.
      Поэтому мне думалось, что убийца, будучи выше Анны Политковской, не может быть Рустамом Махмудовым.
      Но мне явили следующее заключение. Когда его явили, между какими доказательствами? На моей памяти. Кто-то из свидетелей, кто-то ростом где-то метр семьдесят, я не помню, который из них, в своих показаниях сказал: Рустам Махмудов сантиметров на пять ниже меня. Мы оглашали эти показания, грешен, я сейчас не могу сказать, кто именно. Рустама Махмудова тогда в распоряжении следствия не было. И как только они получили эти показания – человек ростом 1 м 70 см говорит: он где-то на пять сантиметров ниже меня, – проводится повторная, очень точная, сверхсовременная экспертиза, причём проводят её сотрудники ФСБ, которая показывает, что вот, представьте себе, рост был 1 м 67 см в обуви и кепке, а давайте отнимем два сантиметра – и получим 165.
      Но теперь Рустам – вот он. Он если только в детстве… В 2006 году он точно не был ростом метр шестьдесят пять. Метр семьдесят! Плюс-минус сантиметр.
      На самом деле я не очень-то понимаю волнение по этому поводу. Потому что если у тебя метр семьдесят – ты можешь быть там к вечеру метр шестьдесят девять, а утром метр семьдесят один, это не проблема, да? Но в любом случае его рост – около метра семидесяти. В обуви и в головном уборе это метр семьдесят два, наверно, минимум. То есть он не может быть 1 м 65 см.
      Значит, эта суперсовременная экспертиза тоже свидетельствует о том, что Рустам Махмудов не убийца.
      И я обращаю ваше внимание отдельно на то, что нам заключение экспертизы фээсбэшной даёт не высоту картинки, потому что человек-то шагает, он может быть и ниже, да, своего роста по умолчанию, [там мерится в линейке] – он даёт заключение именно о росте. Поэтому в эксперименте участвуют в сопоставлении картинок статисты и прочее. То есть потом статиста мерят под линейку – вот он, метр шестьдесят там семь, прекрасно. Вот считайте как хотите: считайте по первой экспертизе, считайте по второй экспертизе, хорошо, Рустама под камеру вы не стали ставить… Никак не выходит, что этот человек по росту – теперь по росту – соответствует подсудимому.
      Теперь выходит, что ни комплекцией, ни ростом Рустам на киллера не похож.

Я после этого, ещё задолго до текущего судебного процесса, обратил своё внимание на вещдоки. На вещдоки по делу об убийстве Анны Политковской.
      Вы уже поняли, что прокуроры здесь, почти как с камерой, выбрали в отношении доказательств, собранных на месте убийства, конкретную тактику: это, мол, вообще мусор, мало ли откуда всё это могло взяться, на орудии следов нет и быть не должно, поскольку убийца скорее всего был в перчатке, и вообще это убийство было очень тщательно спланировано и прочее.
      То есть нас призывают к тому, чтобы мы не принимали в расчёт конкретные доказательства, найденные на месте преступления, и следы.
      Я не могу согласиться с этой позицией по одной простой причине. Есть два доказательства… Все остальные меня не волнуют: да, до лифта мог дотронуться кто угодно, ходить по подъезду мог кто угодно. Но два доказательства не оставляют меня в покое.
      Первое из них – это окурки сигарет.
      Почему, вы думаете, в самом начале судебного процесса мы подробно допрашивали жителей подъезда Анны Политковской о том, где они курили? И курили ли они на лестничном марше первого этажа или на лестничной площадке между первым и вторым этажом? Ответ был категорический: нет, не курили. И окурков туда не бросали. Я резонно предположил (только предположил, я не могу этого утверждать), что если 3, 5, 7 октября убийца приходит в подъезд и он там проводит определённое время, то он мог курить и выбрасывать окурки. Это нельзя выкидывать из контекста в любом случае. Поэтому, получив эти окурки, и получив слюну на этих окурках, и выделив ДНК из этой слюны, и имея описание этой ДНК, её надо было сравнить не просто с ДНК подсудимых, но с ДНК всех – всех! – фигурантов этого дела. Все фамилии по алфавитному порядку. В том числе Голубовича, Шошина, Оглы… Всех на свете. Таких экспертиз мы не имеем, и у нас…

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные заседатели, я прошу вас не обращать внимания, не принимать во внимание последние высказывания адвоката Мусаева. Он пытается вновь довести до вас сведения, не явившиеся… не являвшиеся предметом исследования в данном судебном заседании, ссылается на не существующие доказательства. Поэтому эта часть его выступления не соответствует положениям статьи 336 УПК Российской Федерации. Пожалуйста.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Нет, теперь забудем про окурки, да? В крайнем случае – мало ли, кто-то ещё, грузчики, например, туда приходили. Просто там скопилось определённое количество окурков. Мне казалось, что это, ну, такое доказательство, через которое надо прогнать всех на свете. Но не согласны со мной следствие, обвинение, и суд не согласен. Хорошо, забыли про окурки.

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные, я…

АДВОКАТ МУСАЕВ. Пистолет.

СУДЬЯ. …прошу вас не принимать во внимание последние высказывания адвоката Мусаева. Он не имеет права комментировать действия суда в вашем присутствии. Мурад Алаудинович, вы, пожалуйста, следите всё-таки за собой.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Уважаемые присяжные заседатели, пистолет! Пистолет содержит целый ряд следов на себе. Среди этих следов есть волос. Среди этих следов есть волокно текстильное. И среди этих следов есть пот человека. Причём он есть не просто на поверхности пистолета – он есть на возвратной пружине пистолета.
      И так повезло следствию, что из пота на возвратной пружине удалось выделить ДНК. Буквально через месяц после убийства уже заключение эксперта было на руках.
      Предположим, всё [это так] с окурками. Но откуда взялся пот на возвратной пружине пистолета, кроме как от человека, который этим пистолетом пользовался? Кто-то проходил мимо и капнул пот внутрь пистолета? Или кошка проходила вспотевшая и потёрлась о пружину пистолета? Всем же понятно, что это железное доказательство причастности какого-то конкретного лица к орудию преступления, не к каким-нибудь окуркам.
      И у нас вот по этому доказательству, по целому ряду других доказательств есть бескомпромиссные заключения экспертов о том, что Рустам Махмудов никаких следов на месте преступления не оставлял. И оставлять он их там не мог, уважаемые присяжные заседатели. Потому что его там никогда не было.
      А пот на возвратной пружине пистолета – почему бы его, так же как ДНК из слюны на окурках, не сравнить со всеми, кто только приходит в голову по настоящему делу?

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные, я ещё раз обращаю ваше внимание на то, что в вашем присутствии не допускается поднимать вопросы о не исследованных, не существующих доказательствах. Мурад Алаудинович, сколько можно мне ещё раз делать вам замечания?

АДВОКАТ МУСАЕВ. Ваша честь, просто… Да, уважаемые прис…

СУДЬЯ. Да, уважаемые присяжные, я прошу вас…

ПРОКУРОР СЕМЕНЕНКО. ___ ___.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Можно погромче, [Мария Эдуардовна]?

СУДЬЯ. …не принимать во внимание…

ПРОКУРОР СЕМЕНЕНКО. Недостаточное количество, чтоб сравнивать!

СУДЬЯ. Мария Эдуардовна!

ПРОКУРОР СЕМЕНЕНКО. ___ исследовано ___.

СУДЬЯ. Пожалуйста, тихо! Адвокат…

АДВОКАТ МУСАЕВ. Враньё!

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев, замечание вам объявляется.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Уважаемые присяжные заседатели!

СУДЬЯ. Это вы начали поднимать этот вопрос.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Секундочку, ваша честь. Я начал поднимать вопрос, касающийся доказательств.

СУДЬЯ. Я прошу не перебивать меня!

АДВОКАТ МУСАЕВ. Я сказал, что есть пот, выделена ДНК, она сравнена с ДНК всех подсудимых здесь. Не с Голубовичем и Оглы, а с подсудимыми. И получено заключение о том, что этот пот от них не происходит.
      Государственный обвинитель говорит, что его было недостаточно для сравнения. Это враньё! У нас есть пять заключений экспертиз, в которых прямо написано: пот с пистолета не происходит от Хаджикурбанова…

СУДЬЯ. Мурад Алаудинович… Адвокат Мусаев, прекратите использовать выражения…

АДВОКАТ МУСАЕВ. …пот с пистолета не происходит от Рустама Махмудова…

СУДЬЯ. …которые недопустимо использовать в прениях сторон.

АДВОКАТ МИХАЛЬЧИК. Ваша честь, а допустимо комментировать присяжным, как это делает прокурор?

АДВОКАТЫ [несколько голосов, неразборчиво]. ___. ___.

СУДЬЯ. ___, вам тоже замечание – вы с места выкрикиваете…

АДВОКАТ АРСАМЕРЗАЕВ. Мой коллега говорит, а она комментирует.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Вы бы лучше вопросы записывали, ответить чтоб потом в репликах.

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев, прекра-ти-те! Адвокат Мусаев, успокойтесь, пожалуйста, и прекратите мне делать замечания, так со мной разговаривать. Что вы себе позволяете? Уважаемые присяжные, адвокат Мусаев не имеет права – и другой участник процесса – делать замечания председательствующему. Это оказывает воздействие на вас. Я надеюсь, вы не будете принимать во внимание такое поведение участников процесса.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Честно говоря, совершенно не понял, какое выражение вы имеете в виду. Честно, не понял, ваша честь.

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев, будьте добры, следите за собой.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Скажите, пожалуйста, что я такого сказал сейчас? Какое выражение?

СУДЬЯ. Я не намерен отчитываться перед вами.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Как обычно. Спасибо.

СУДЬЯ. Замечание адвокату Мусаеву. Адвокат Мусаев, что это такое, почему вы так себя ведёте? Вы выступайте в прениях, а не пререкайтесь с председательствующим.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Уважаемые присяжные заседатели, генетические следы – главное доказательство в 21-м веке – на орудии преступления есть. И они не оставлены Рустамом Махмудовым. И это ещё одно доказательство того, что Рустам Махмудов – не убийца.
      Именно поэтому прокуроры пытаются заставить вас поверить в то, что и это доказательство теперь надо игнорировать, что и оно – ни о чём. Они рассчитывают на обывателя, когда говорят: там нет отпечатков пальцев, конечно, нет, там и не должно быть отпечатков пальцев… Отпечатки пальцев – это ничто в сравнении со следами ДНК. При следах ДНК с вероятностью сто процентов можно установить происхождение там слюны, пота, волоса и каких-нибудь иных биологических следов – крови – от того или иного человека. Зачем нам государственные обвинители рассказывают про отпечатки пальцев, про папиллярные узоры?
      Теперь – вопрос. Правду ли говорит государственный обвинитель, когда утверждает, что убийца на место преступления приходил в перчатках или по крайней мере в перчатке, чтобы рукой в перчатке держать пистолет?
      Я думал над этим. В этом смысле очень важно знать, с какой руки этот человек стрелял, является ли он левшой или правшой. Я не знаю, обратили ли вы внимание, я могу сейчас попросить его написать что-нибудь на листе бумаги, Рустама я имею в виду. Он абсолютный правша. И вот я вспоминаю этого человека, когда, по-моему, 5-го числа он выходит… то есть он заходит… Левая рука, как вы все помните… Вот, предположим, мой телефон – это пистолет. Левая рука у него закрыта курткой. Он…

СУДЬЯ. Мурад Алаудинович, что вы сейчас делаете?

АДВОКАТ МУСАЕВ. Я ___.

СУДЬЯ. ___ производить и демонстрировать.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Это можно занести в протокол. Ради Бога.

СУДЬЯ. Мурад Алаудинович, ___ ___.

АДВОКАТ МУСАЕВ. ___ ограничиваете меня в праве ___.

СУДЬЯ. Нет, я вас не ограничиваю, я вас просто предупреждаю, что незаконно так делать.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Ничего подобного.

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев, прекратите пререкаться с председательствующим.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Уважаемые присяжные заседатели, он заходит в подъезд. Возьмём… я не помню, по-моему, 5-е число, когда мы сверяли руку преступника с рукой Рустама Махмудова. Он заходил в подъезд, у него левая рука была прикрыта курткой, очевидно, в левой руке был пистолет.
      Тут варианта два. Либо он идёт стрелять с левой руки – и тогда он левша. Либо он держит пистолет в левой руке, чтобы взять его правой рукой и потом расстрелять с правой руки.
      Но мы точно знаем, что правая рука у этого человека была голая. Почему знаем? Потому что он, попадаясь навстречу Анне Политковской, открывал дверь изнутри этой правой рукой, её видно на записи с камеры наблюдения. Отчётливо видно голую руку этого человека! Которую мы пытались сравнить с рукой Рустама Махмудова. Которая щупленькая довольно и даже женскую руку напоминает по строению, на мой взгляд (это субъективная оценка), я имею в виду руку предполагаемого киллера.
      То есть мы точно знаем, что если он правша и стрелял с правой руки, то он держал пистолет голой рукой. Если он левша и стрелял с левой руки, то теоретически левая рука может быть в перчатке. Во втором случае он должен быть левшой, Рустам не левша, это, значит, не Рустам. В случае если он правша и след на пистолете не его, то стрелял не Рустам.
      Опять при обоих вариантах стрелял не Рустам. Какие ещё доказательства нужны нашим уважаемым оппонентам касаемо того, был ли Рустам киллером?

Таким образом, уважаемые присяжные заседатели, схема слежки и убийства, отработанная преступниками 3, 5, 6 октября и воплощённая в злодеяние 7 октября 2006 года, не включала в качестве участников Джабраила и Ибрагима Махмудовых.
      Второе: Джабраил не ездил на ВАЗ-21043 ни до 7 октября, ни 7 октября, ни вообще в октябре 2006 года.
      Анна Политковская в 15 часов 52 минуты не сворачивала на улицу Фадеева, а была далеко – на Бульварном кольце, и, стало быть, Ибрагим в это время не мог сигнализировать о её приближении.
      Рустам Махмудов сам уехал на ВАЗ-21043 на Шереметьевскую улицу, именно он был за рулём своей машины, а не Джабраил, как утверждают прокуроры.
      Наконец, ни по каким параметрам – ни объективным, ни субъективным, ни по заключениям экспертиз – Рустам Махмудов не убийца и не может быть таковым.

Я очень затянул и приношу извинения Алексею Михальчику, но я вынужден буду сейчас возразить на некоторые аргументы прокуроров, которые произнесены ими в прениях сторон.
      Начну с аргумента прокурора Семененко. Она сказала нам, что пройдёт шаг за шагом со следователем. И дальше поведала историю о том, что вся история началась с биллинга: вот следователи обнаружили, что телефон «тогда ещё неизвестного Джабраила Махмудова» был в районе преступления, и сделали его детализацию, и вот закрутилось.
      Уважаемые присяжные заседатели, кто не верит из участников процесса – пусть проверит: детализация телефонных соединений Джабраила Махмудова впервые получена в конце 2007 года.
      Второе. Прокуроры заявляют…

ПРОКУРОР СЕМЕНЕНКО. Ваша честь! Неправда!

АДВОКАТ МУСАЕВ. …что интенсивность переговоров Гайтукаева…

ПРОКУРОР СЕМЕНЕНКО. Я прошу не оценивать мою речь ___ со своим ___.

СУДЬЯ. Мария Эдуардовна! Пожалуйста, успокойтесь.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Прокуроры заявляют… Это прения сторон! Главный смысл их заключается в столкновении позиций…

ПРОКУРОР СЕМЕНЕНКО. (Это неправда), поэтому я возражаю.

СУДЬЯ. Мария Эдуардовна… Уважаемые присяжные, я прошу вас не принимать во внимание препирательство между участниками процесса. Вы сами слышали все доказательства, записывали, что когда было получено. ___ ___ в совещательной комнате. Если надо ___ – пожалуйста.

ПРОКУРОР ЛОКТИОНОВ. Мы этого не изучали.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Вы на это и рассчитываете! Вы на это и рассчитываете, что я не смогу вам возразить.

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные…

АДВОКАТ МУСАЕВ. Но не тут-то было, уважаемый прокурор!

СУДЬЯ. …в вашем присутствии происходят незаконные действия…

ПРОКУРОР ЛОКТИОНОВ. ___ Ибрагим об этом не ___.

СУДЬЯ. Прокурор Локтионов, успокойтесь, пожалуйста.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Проверьте!

СУДЬЯ. ___ объявляется прокурору Локтионову и адвокату Мусаеву. За пререкание совместное… в присутствии присяжных заседателей. Уважаемые присяжные, я надеюсь, что И ЭТО обстоятельство вы не будете принимать во внимание.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Номер 8-926-200-0223, с которым никогда невозможно созвониться и с которого только приходят сообщения, и по детализации с этого номера отметка только «входящее сообщение». 8-926-200-0223 – это сервисный телефон оператора «Мегафон», по которому никогда невозможно дозвониться и с которого вам приходят сообщения о том, кто и когда вам звонил, господин Локтионов. Проверьте, если не верите.

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные, подобного рода реплики недопустимы в прениях. Что значит «Проверьте, если не верите»? Прения проводятся для того, чтобы вам помочь проанализировать доказательства, а не для того чтобы пререкаться.

АДВОКАТ МУСАЕВ. У нас ещё реплики ___, ваша честь.

СУДЬЯ. Мурад Алаудинович, я прошу вас больше не делать так, как вы делаете.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Хорошо. С этого номера Ибрагиму приходят входящие SMS, и обычно это по нескольку SMS в день. Значит, чтобы понятно было, что Локтионов говорил неправду, утверждая, что это номер, с которым связывались только 7 октября в связи с убийством Политковской, приведу тоже некоторое количество звонков. 3 сентября 2006 года – девять сообщений с номера 8-926-200-0223. Четвёртого сентября – 6 сообщений. 28 октября, в самом конце, – ещё 6 сообщений. Как вы думаете, это обмен информацией по убийству Анны Политковской? Или всё-таки речь идёт о сервисном телефоне – и это может проверить ребёнок любой современный?
      Почему это выдумано? Не просто так, не просто чтобы навести тень на плетень. А потому что, если вы посмотрите на детализацию телефонных соединений, например, Джабраила Махмудова 7 октября, тогда, когда он, как говорят, сидит, ждёт звонка от Ибрагима о том, что приближается Анна Политковская, и прочее, – он несколько раз созванивается со своей девушкой и один раз созванивается со своей мамой, которая здесь сидит, ещё один номер на 8-928, мы эту часть детализации тоже исследовали.
      Естественно, это никак не походит на поведение человека, который сидит, ждёт сообщения о приближении жертвы, для того чтобы совершить убийство, или там сигнализировать, или подвезти убийцу, или увезти убийцу. Этот эффект наши оппоненты и пытались нейтрализовать. Я надеюсь, теперь вы понимаете цену голословным утверждениям прокуроров.

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные…

АДВОКАТ МУСАЕВ. Впервые в жизни.

СУДЬЯ. …адвокат Мусаев у нас не является свидетелем по данному делу. Поэтому свои какие-то ощущения не имеет права вам высказывать – чему он был свидетелем. Вы оцениваете доказательства, которые были исследованы в присутствии присяжных заседателей, в том числе показания подсудимых. Адвокат Мусаев у нас не допрашивается. Поэтому, Мурад Алаудинович, пожалуйста, не надо (так вот).

АДВОКАТ МУСАЕВ. Короче говоря, как ни проверяй любые объективные источники информации, любые передвижения Джабраила Махмудова, Сергея Хаджикурбанова – эти люди никогда не встречались и не созванивались до декабря 2006 года. Точка.
      То, что касается Ибрагима, то они не встречались и не созванивались вообще никогда на воле – и встретились только не по своей воле в здании Московского городского суда. Об этом оба дали показания.

СУДЬЯ. Адвокат Мусаев, я вас перебью. Уважаемые присяжные, только сейчас адвокат Мусаев допустил незаконное выражение в своём выступлении. Я прошу вас не принимать во внимание данное выражение, поскольку оно не соответствует требованиям статьи 336-й УПК Российской Федерации. Кроме того, по предыдущему высказыванию о рукотворных совпадениях – я прошу вас это выражение также не принимать во внимание, поскольку в вашем присутствии исследовались только допустимые доказательства. Порочить допустимые доказательства в прениях сторон недопустимо. Прошу вас это учесть. Пожалуйста.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Уважаемые присяжные заседатели, я ещё много что имею сказать, но на этом я пока закончу из уважения к своему коллеге. У нас впереди есть реплики сторон, и всё остальное я попробую вместить в реплики. В том числе ответить на главный вопрос. А для меня главный вопрос – далеко не вопросы следователей и прокуроров. Главный вопрос для меня – вопрос потерпевших о том, что 7 октября 2006 года… Пусть не сообщали о приближении Анны Политковской, пусть Джабраил не сидел за рулём машины. Но что они делали в этом районе?
      В силу своих возможностей я попробую ответить на этот вопрос в репликах сторон.
      Я благодарю вас, уважаемые присяжные заседатели, за то что вы ещё не спите, потому что я бы на вашем месте уже давно спал мирным сном и, может быть, даже прихрапывал. Я благодарю вас за то, что вы имели достаточно терпения не только для того, чтобы дослушать меня сегодня, но для того чтобы досидеть здесь сегодня. Потому что перед вами, не скрою, стоит один из виновников того, что мы не закончили до майских праздников.
      Я благодарю вас за то, что, несмотря на многочисленные [случаи] перепалки в этом зале, несмотря на то, как мы начинали этот процесс – просто с паники, – что вы не решили: «да ну, чума на оба ваших дома» и не остались дома.
      Благодарю вас и надеюсь на объективный и справедливый вердикт. В отличие от госпожи Семененко я не могу самонадеянно заявить: «вот я сейчас отговорю» или «вот я ж говор(ю), и теперь вы иначе не ответите на вопросы, кроме как: да, доказано, да, виновен». Я не могу сказать, что вы ответите: нет, не доказано, нет, не виновен. Но я очень на это рассчитываю и убедительно вас об этом прошу.

      2014.05.19. Мосгорсуд. Реплики сторон

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные, адвокат Мусаев в реплике пытается довести до вас обстоятельства, не относящиеся к вашей компетенции, некие доказательства, которые якобы кем-то когда-то заявлялись… о которых заявлялось. В вашем присутствии можно обсуждать только доказательства, исследованные в судебном заседании. Мурад Алаудинович, пожалуйста, не надо доводить до присяжных то, чего не исследовали.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Короче говоря, это было доказательство, это был след, это было объективное доказательство. И как только Рустам… Они зачем-то с этим следом сравнили сначала след Рустама Махмудова, и только потом, когда произошло несовпадение, сказали: ладно, ерунда, а не доказательство. Я благодарю госпожу Семененко за то, что она проиллюстрировала, что вот этот подход… Видео? Не похож? Значит, в топку – качество плохое. След не совпадает – значит, ерунда. Слюна на окурках не совпадает – значит, это, там, может быть, жители оставили. И так происходит со всеми подряд доказательствами. Этот подход был на следствии, этот подход сохранили мои уважаемые оппоненты.
      С 2006 года до 2011 года этой дезоксирибонуклеиновой кислоты было предостаточно, она была расшифрована, она была расписана по локусам. И в 2011 году все стали смотреть на неё совершенно иначе.
      Я немного зациклился на этой ДНК, вы не находите?

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные…

ПРОКУРОР СЕМЕНЕНКО. (Я всё уже) в прениях сказала.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Ничего-то вы не сказали.

СУДЬЯ. Уважаемые присяжные, я обращаю ваше внимание, что реплика – это не попытка опорочить ___ оппонента. Это возражение на то, что сказала противоположная сторона. А не выяснение личных отношений.

АДВОКАТ МУСАЕВ. Да. Специально, чтобы не тратить реплики сторон на то, чтобы возражать на прения прокуроров, я возражал на их прения в своих прениях, для того чтобы у нас получилось честное состязание. Они сказали в прениях – я им в прениях возразил. Они скажут в репликах, возражая мне, – я возражу в репликах.
      Вот мне на что сейчас возражать? На скороговорку про Рягузова? Слушайте, нам тут полгода доказывали, что Рягузов здесь не нужен. А теперь он – ключевая фигура в убийстве? Как нам это проверить? Как нам это проверить, госпожа Семененко? Может, в судебное следствие вернёмся, допросим его?
      А 7 октября – всё, говорит она и ставит восклицательный знак: моя реплика окончена.