14.11.2001. Закрытый суд в Ставрополе приговорил пятерых карачаевцев к срокам от 9 до 15 лет по обвинению в подготовке терактов. Первоначальное обвинение в соучастии в организации взрывов домов в 1999 году со всех подсудимых снято. 24.4.2002. Этой датой помечено письмо Гочияева (опубликовано 24.7.2002). 14.7.2002. Задержан один из обвиняемых - Деккушев. 28.7.2002. Этой датой помечено письмо Крымшамхалова и Батчаева (опубликовано в декабре 2002 г., поступило в СМИ до 7.12.2002). 20.8.2002. Этой датой помечено видеоинтервью Гочияева (его текст передан Фельштинским и Литвиненко журналистам и Комиссии Ковалева в феврале 2003 г.). 7.12.2002. Задержан обвиняемый Крымшамхалов. Обвиняемый Тимур Батчаев погиб при попытке задержания. 14.5.2003. Сотрудник госавтоинспекции Кисловодска Любичев приговорен к четырем годам лишения свободы за пособничество обвиняемому Крымшамхалову. 23.6.2003. Задержание "оборотней в погонах". Один из них, Евгений Тараторин, ранее рассказывал журналистам о своем активном участии в расследовании взрывов домов. Через несколько дней снят с должности начальник Московского уголовного розыска Виктор Трутнев. В 1999 году Трутнев возглавлял уголовный розыск Юго-Восточного округа Москвы, в котором находятся улицы Гурьянова, Краснодарская и Борисовские Пруды. 31.10.2003. В Мосгорсуде начался закрытый суд над Деккушевым и Крымшамхаловым.
ОСМОТР МЕСТ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Изложим события, основываясь в первую очередь на собственной информации, во вторую - на милицейских сообщениях, делавшихся по горячим следам, и лишь за неимением более достоверного - на публикациях со ссылкой на поименованных и безымянных сотрудников прокуратуры и ФСБ.
По мнению журналиста Орхана Джемаля, проделавшего огромную работу по поиску свидетелей, настоящего Гочияева могло вообще не быть в Москве летом 1999 года: "Известно, что, пока Гочиев находился в СИЗО (в феврале 1999 года. - М.У.), его родственники продали джип. Сыграли ли деньги, вырученные за автомобиль, свою роль в освобождении Гочияева, доподлинно неизвестно. Как и неизвестно, куда Гочияев скрылся сразу после освобождения. По одной версии, он отправился в Москву, навстречу своей ужасной славе, по другой - в Питер залечивать побои, полученные в черкесском СИЗО, по третьей - в Чечню". В устной беседе в нашем присутствии автор развил гипотезу "не того Гочияева": его именем могут прикрывать другого человека, по каким-то признакам на него похожего. Гипотеза Джемаля основывается на зафиксированных показаниях других подозреваемых: "Так, задержанный и осужденный в дальнейшем зять Гочияева Французов, а также Мурат и Аслан Бостановы (о них еще пойдет речь) во время сентябрьских взрывов в Москве находились в Урус-Мартане. На допросах они показали, что о московских взрывах узнали из телевизионных новостей, а Гочияев, находившийся в тот момент с ними, бросил фразу: "Они думают, что я к этому причастен". Кстати, их показания идут вразрез с признаниями самого Гочияева".
11.11.2003 в "Московских новостях" опубликована статья Игоря Королькова "Фоторобот не первой свежести". Это два свидетельских показания: Михаила Трепашкина, побывавшего в редакции за день до ареста, и Марка Блюменфельда - бывшего хозяина склада на улице Гурьянова, со слов которого был в ночь с 8 на 9 сентября составлен первый фоторобот.
"В Лефортове мне показали фотографию какого-то человека, - рассказывает Блюменфельд, - сказали, что это Гочияев и что это я якобы ему сдал в аренду подвал. Я ответил, что этого человека никогда не видел. Но мне настоятельно рекомендовали признать Гочияева. Я все понял и больше не спорил, подписал показания. (...) На фото был изображен человек с простоватым лицом, а тот, который приходил и которому я сдал в аренду помещение, внешне выглядел интеллектуалом. У меня сложилось впечатление, что он еврей. Причем еврей с кавказскими корнями. Я об этом неоднократно заявлял следствию". (Чтобы быть точными: Блюменфельда зовут Марио, и сдавал он не подвал, а помещение на первом этаже).
Трепашкин же называет имя человека, который, по его мнению, очень похож на этот первый фоторобот с квадратным лицом, в очках: Владимир Романович. С этим человеком, агентом ФСБ, внедренным когда-то в одну из банд, Трепашкин встречался на своих следовательских дорогах в пору службы в ФСБ.
Поэтому далее в этом тексте "Гочияев" будет означать "Гочияев или человек, выдававший себя за Гочияева" (а какое-то время и за Лайпанова).
Таким, только одноподъездным, был корпус 3 дома 6 по Каширскому шоссе. Н.Б.Епифанова на поминальной молитве
Когда мы обратились к Нине Борисовне с просьбой поговорить с членами Комиссии (она представляется нам очень важным свидетелем, и мы не решились расспрашивать ее сами; надо было в присутствии достаточно авторитетных людей хотя бы провести опознание террориста по фотографиям), она вначале не возражала, но попросила получить разрешение на этот разговор от главы управы. За две недели такого разрешения получить не удалось. Мы снова позвонили Нине Борисовне, но ее тон был уже совсем другим: "Я не буду ни с кем разговаривать. Мне тяжело вспоминать. У меня там подруга погибла. Все, у меня прием". Короткие гудки.
Не будем думать плохого. Будем считать, что случай с Гочияевым - единственный случай, когда госпожа Епифанова сдала за наличные не принадлежащее ей помещение. Если бы это повторялось много раз и каждый раз гибли сотни людей, вот уж тогда она вряд ли продолжала бы сидеть на том же месте - в полусотне метров от памятника, с блестящей табличкой на двери.
Начало новостям положило появление 5 марта 2002 года фильма Юрия Фельштинского "Покушение на Россию" - о лжи, опутавшей рязанские "учения". При всей яркости и убедительности фильм не стал убийствен для чекистов, но почему-то именно с этого момента события начали развиваться.
В конце марта был отравлен Хаттаб (как писала ФСБ на своем сайте, "в результате успешно проведенной операции"). Примерно в те же дни та же служба публикует "найденные у чеченского боевика" фотографии, где Хаттаб якобы снят вместе с Ачемезом Гочияевым.
И примерно тогда же написано письмо Гочияева (оно датировано 24 апреля, но обнародовано только 24 июля).
17 июля в Грузии задерживают и выдают России Адама Деккушева, которого как члена группы Гочияева объявили в розыск в 1999 году. В первые же дни после помещения его в Лефортово было объявлено, что он "уже дает показания". Единственным содержательным сообщением, появившимся с тех пор, был пресс-релиз первого адвоката Деккушева - Евгения Нечаева. Адвокат сообщал, что задержанный сожалеет о содеянном, но подавляющая часть пресс-релиза была посвящена разоблачению губительной для России роли Березовского и других олигархов. Адвоката Деккушеву заменили.
Через неделю, 24 июля, - новая сенсация: публикация письма Гочияева. За день до заранее объявленного на 25 июля телемоста - совместного открытого заседания лондонской группы и Комиссии Ковалева, на котором Литвиненко и Фельштинский обещали передать москвичам важные документы (имея в виду это письмо и заключения экспертов), - письмо обнародовал Борзали Исмаилов, член Чеченской демократической ассоциации, устроив по этому поводу пресс-конференцию в Париже и передав письмо в московское правозащитное агентство "Прима".
На шести тетрадных листках главный подозреваемый излагает свою версию событий: да, он снимал подвалы, но делал это по просьбе старого знакомого, который позже оказался сотрудником ФСБ, и не знал, что туда положат взрывчатку. Отдельной строкой подчеркивает: "С ФСБ и другими подобными структурами никогда ничего не имел".
Ачемез Гочияев в разные годы
В Москве в июне 1999 года, сообщает Гочияев, "ко мне на фирму пришел один человек, которого я очень хорошо знал, еще со школьной скамьи". Он предложил совместно заняться реализацией продуктов питания. Сначала попросил Гочияева закупить минеральную воду и рассчитался за нее в срок. Потом попросил снять "помещения на юго-востоке Москвы, где якобы у него точки реализации. Когда в двух из снятых Гочияевым помещений произошли взрывы, он окончательно понял, что его подставили. "Я сразу позвонил в милицию, в "скорую", даже в службу спасения 911 и сообщил о складах на Борисовских Прудах и в Капотне, где после этого взрывы удалось предотвратить. <...> Сейчас я почти уверен, что этот человек, с которым я работал (все данные на него я предоставлю позже), является агентом ФСБ".
Просил ли агент снимать помещения по чужому паспорту, в письме не говорится.
Во вторых показаниях Гочияева - в стенограмме видеоинтервью - этого человека обозначили инициалом К. Основываясь на первых показаниях (письме), где Гочияев назвал свою фирму - "Капстрой-2000", мы предположили, что под К. он имеет в виду соучредителя этой фирмы Кармишина. Позже бывший следователь ФСБ, а ныне адвокат Михаил Трепашкин поделился с нами информацией, которую он представил также группам Ковалева и Фельштинского: другая фирма - "Бранд-2" - была учреждена за два месяца до событий, 13.7.1999. О Лайпанове писали как о ее сотруднике, снимавшем помещения по разным адресам. А ее руководителем числится Алексей Андреевич Колобанов.
Сейчас мы склоняемся к мнению, что именно его имеет в виду Гочияев - независимо от того, правду или нет он говорит и пишет.
Юридический адрес фирмы - Люсиновская ул., 41. По этому адресу мы ее не нашли (далее станет ясно, что это обычный случай). А телефон руководителя, указанный в регистрационных данных, принадлежит учреждению, находящемуся совсем в другом месте, - Московскому управлению Министерства по налогам и сборам.
Двадцать восьмым июля 2002 года (почти сразу после обнародования в Париже и затем в Лондоне и Москве письма Гочияева) датировано письмо Крымшамхалова и Батчаева. Оно было передано Фельштинскому и Литвиненко и опубликовано ими в декабре. Авторы признают себя невольными соучастниками подготовки взрывов домов в Москве и Волгодонске, заказчиком этих взрывов объявляют ФСБ, а в одном из руководивших ими в Москве исполнителей предполагают "известного сотрудника российских спецслужб" Макса Лазовского. Остаток своей жизни авторы обещают посвятить "борьбе за независимость чеченского народа".
Адам Деккушев, Юсуф Крымшамхалов и Тимур Батчаев
Чему стоит верить из того, что сообщено в двух письмах и интервью?
Гочияева "использовали втемную": он снимал подвалы, но не знал, что туда заложат. Крымшамхалова и Батчаева тоже "использовали втемную": они знали, что привезли взрывчатку, но не знали, что ею будут взрывать.
Трудно предположить, что земляки в Москве в те дни не встретились и не поговорили. А если разговаривали, то все трое должны были знать: именно взрывчатку не только складировали десятками мешков в двух местах, но еще в двух местах заложили в жилых домах порциями, рассчитанными на один взрыв.
Поэтому неведение всех троих о целях своей работы очень маловероятно.
Очень похожим на правду представляется утверждение, что обвиняемые не знали о времени взрывов.
Во второй закладке - на Борисовских Прудах - было найдено, по сообщению начальника Центра общественных связей ФСБ Здановича, 38 мешков, по более ранним сообщениям - 43. Для взрыва одного дома, по многочисленным оценкам, требуется не больше десяти мешков. Так что вторая закладка действительно была складом, террористы не намерены были ограничиться взрывом двух домов, и уверения авторов покаянных писем, что взрывы произошли раньше запланированного времени, звучат очень достоверно. Конечно, поменять планы и отменить дальнейшие взрывы могли те же люди, кто развозил смесь и выставлял таймеры: какая-то веская причина могла заставить их срочно отступить. Но это обесценивало огромную часть их труда и риска, поэтому такой вариант представляется менее вероятным.
Для Гочияева преждевременные взрывы были особенно опасны: еще не была окончательно вывезена взрывчатка со склада на Краснодарской, снятого на его настоящее имя.
Но то, что, "узнав о взрывах, мы бежали в Чечню", на правду не похоже совершенно. Взрыв дома в Волгодонске 16 сентября, по всем признакам, расследован местными сыщиками вполне аккуратно. Какую-то причастность к этому событию признают в письме и сами подозреваемые. На паническое бегство в Чечню это совсем не похоже.
Подтвержденных судами (в 1997 и 2002 годах) взрывов с участием лазовцев было два: взрыв моста через Яузу (18.11.1994, минер погиб при взрыве) и взрыв автобуса № 33 (27.12.1994, водитель уцелел, больше в автобусе никого не было, за этот взрыв сотрудник "Ланако" полковник в отставке Владимир Воробьев отсидел три года). Как утверждал шофер "Ланако" Акимов, автобус Воробьев взорвал по требованию "некоего чеченца".
Но единственный чеченец, чье имя фигурирует в прессе и судебном приговоре рядом с людьми Лазовского, - соучредитель фирмы "Ланако" Атлан Натаев, которого летом 1994 года зверским образом убили сами лазовцы. Когда брат Натаева Саид приехал в Москву выяснять судьбу Атлана, люди Лазовского расстреляли и его.
Сразу после ареста Воробьев называл имя еще одного чеченца: он заявил, что взорвать автобус ему поручил Хожахмед Нухаев. Но когда Воробьева допрашивали уже в соответствии с процессуальными нормами, в присутствии адвоката, он от этого показания отказался.
Хожахмед (Хож-Ахмед) Нухаев - глава внешней разведки Чечни при президенте Дудаеве, вице-премьер при президенте Яндарбиеве. В 1997 году зарегистрировал в Вашингтоне Кавказско-американскую торговую палату (сведения flb.ru). Летом 2001 года два дня был в Москве - участвовал в конференции, организованной движением "Евразия". Многие журналисты тогда удивлялись, что Нухаев, оказывается, не числится в розыске. Фельштинский и Джемаль считают его агентом ФСБ. Сейчас Нухаев создает собственное движение на основе жесткого национализма и разделения Чечни на две части с отходом одной из них к России.
О связи банды Лазовского с Нухаевым, а также с генералом ФСБ Хохольковым и полковником СВР Сусловым говорится в единственном известном нам документе: "Справке об обстановке в Новороссийске". Происхождение этой справки остается непонятным. Она была опубликована сайтом kompromat.ru (тесно связанным с журналом "Компромат" и сайтом flb.ru). Мы предполагаем, что это может быть один из документов, с которыми работала комиссия Госдумы по расследованию событий, связанных с Новороссийским портом. К сожалению, об этой комиссии нам достоверно известно пока лишь то, что она существовала.
О связи лазовцев с Хохольковым и Сусловым пишут и Литвиненко и Фельштинский в своей книге. Но Нухаева они не упоминают. Это связано, скорее всего, с тем, что Нухаев какое-то время работал и со спонсировавшим книгу Березовским. Видимо, Березовский и авторы книги не верят в причастность Нухаева к каким-либо взрывам. Мы тоже не нашли свидетельств такой причастности. Не нашли их и применительно к Хохолькову с Сусловым.
Кроме Натаева, ни одного чеченского имени не обнаружилось и в приговоре четырем бывшим сотрудникам "Ланако" - среди полутора сотен свидетелей и потерпевших, прошедших через слушания в Мосгорсуде за полгода.
На возможную связь "Ланако" со взрывами домов до сих пор указывало очень немногое: наличие в группе профессионального взрывника. Кроме Воробьева, потомственного оборонщика, в группе было еще несколько туляков. В приговоре Мосгорсуда 2002 года Воробьев не упоминается вообще: он не участвовал ни в одной из известных кровавых коммерческих акций. Он числился в списке свидетелей обвинения, но, по словам судьи, его не нашли.
Интересен хронологический момент: Воробьев был арестован в августе 1996 года, сразу после взрывов троллейбусов (в которых подозревался, но осужден был только за взрыв автобуса), и освобожден в августе 1999 года - за несколько дней до рассматриваемых нами событий.
В отличие от других силовых мероприятий "Ланако", в том числе и с применением взрывчатки, взрывы на транспорте представляются совершенно безадресными и бесцельными. Единственный мотив, какой можно предположить, - привлекательность объекта: неохраняемый мост, хорошо видимый с оживленной магистрали и окруженный со всех сторон перелеском. Мимо этого места шофер Акимов постоянно ездил на работу; вероятно, здесь же часто проезжали к центру города Воробьев и Харисов - ближайший сотрудник Лазовского. Здесь же, напротив моста, находится и остановка автобуса № 33.
Указаний на возможную связь "Ланако" с ФСБ - несколько больше.
11 ноября 1996 года "Новая газета" опубликовала текст депутатского запроса, который Юрий Щекочихин, член думского комитета по безопасности, направил главам ФСБ, МВД, Генпрокуратуры и администрации президента (в интернете этот запрос можно прочесть в книге "ФСБ взрывает Россию" Литвиненко и Фельштинского, где он приведен полностью). Щекочихин просит подтвердить информацию, полученную им от "одного из высокопоставленных офицеров МВД РФ", об участии в деятельности банды Лазовского и других группировок действующих сотрудников ФСБ Карпычева, Мехкова, Юмашкина, Абовяна, Дмитриева и Докукина. Заместитель министра внутренних дел Владимир Колесников отвечал на запрос: "Действительно... в ходе проведенных в Москве мероприятий по захвату вооруженных преступников, помимо Лазовского, в числе доставленных в органы внутренних дел оказались лица, предъявившие удостоверения личности от имени правоохранительных и иных государственных служб". Ответил и директор ФСБ Николай Ковалев: "Как показало разбирательство, в их (сотрудников УФСБ. - Авторы книги) действиях имели место определенные отступления от требований ведомственных нормативных актов, что в сочетании с недостатком практического опыта и профессионализма и могло послужить причиной инцидента, привлекшего Ваше внимание...".
Удостоверения сотрудников спецслужб, по разным свидетельствам, были и у других членов банды. "Из показаний Абросимова также следует, чтоПолонского он знал как сотрудника ФСБ, который выступал своеобразным гарантом при совершении коммерческих сделок, видел у него служебное удостоверение и оружие", - пишет в приговоре судья Ольга Кудешкина. Больше в приговоре ФСБ не упоминается ни разу. Но на самом суде это слово звучало многократно.
Мы слышали, как свидетель Т., близкий друг покойного Лазовского, доказывал судье, что Лазовский был сотрудником ФСБ и действовал по заданиям этой службы. Причину убийства Атлана Натаева свидетель объясняет так: друзья с Лубянки принесли Лазовскому кассету с записью "прослушки", где Натаев обещает расправиться за что-то не только с самим Лазовским, но и с его женой и ребенком. По другим свидетельствам, на казнь Натаева везли офицеры ФСБ. Т. рассказал суду, как люди из ФСБ запугивали его с целью не допустить его участия в суде в качестве свидетеля. Говорил Т. и об участии в делах группы бывшего полковника внешней разведки Петра Суслова, которого он не раз встречал у Максима. (Кстати, позже Суслов сотрудничал в движении "Евразия" с Нухаевым).
Другой свидетель (это слышал журналист Георгий Рожнов) рассказал, что перед взрывом моста взрывник Щеленков консультировался по телефону с каким-то "Володей из ФСБ".
Это самый точный из предсказателей.
Если верить журналистам "Комсомольской правды" (10.9.1999), он пришел к ним вечером 8 сентября и предупредил, что следующий взрыв (после игрового зала на Манежной) "обещали через семь дней. Срок истекает этой ночью". В полночь был взрыв в Печатниках.
Владимир - так представился Анатолий Мыльников журналистам "Комсомолки" - рассказал им трогательную историю своей любви. В январе 1999 года по обвинению в убийстве приговорен к 15 годам некий Александр З. "Жена Александра осталась с двумя детьми. С января я стал жить с ней вместе". Кореши Александра выбивают его долю гонорара за убийство из его подельника, оставшегося на свободе. Милиция обвиняет в этом вымогательстве жену Александра Наталью З., и в июне она попадает в тюрьму. По версии "Владимира", некие кавказцы нажимают теперь уже на него, требуя добиться освобождения Натальи. Они звонят ему и пишут на пейджер: пока Наталья не будет на свободе, "будет салют", "взрывы будут повтораца черэз каждый дэн... нэт, каждую нэдэлу".
На следующий день, 9 сентября, журналисты снова встретились с Мыльниковым (он так и не сказал им своего настоящего имени), и в этот момент на его пейджер "пришло очередное сообщение: "Мы сделали второй салют. Будет и третий, если нужно".
Если же журналистам не верить, то получается, что предсказание третьего взрыва (второго взрыва дома) сделали они сами: газета вышла 10 сентября, второй взрыв дома - на Каширке - был 13-го, для убедительности придумав историю о точно сбывшемся предыдущем предсказании.
Но самого предсказателя журналисты не выдумали. Кроме похода к ним, 53-летний начальник службы экономической безопасности издательского дома "Золотые страницы" Анатолий Викторович Мыльников послал предупреждения (но уже в другой форме) в Генпрокуратуру и в "Новую газету": "Обращение. Следственные и судебные органы перешли в своих действиях к произволу. Мы, добровольцы, вынуждены принимать меры против власти правящих и их прислужников. Так, в Останкинском суде судьей Матвеевым была арестована в зале суда гр. России Зандер Наталья Викторовна, мать двоих несовершеннолетних детей, на содержании у которой находятся и двое престарелых родителей, инвалидов II группы. Мы требуем освободить Зандер Наталью Викторовну до 1 сентября 1999 г. В противном случае через каждые 7 дней будут взлетать на воздух коммуникации, здания и т.д. Добровольцы России".
Генпрокуратура получила это письмо 21 августа. "Новая газета", если верить автору обвинительного заключения капитану ФСБ Иннокентию Асочакову, 7 сентября; правда, в "Новой газете" нам сказали, что это письмо пришло гораздо позже - уже после всех московских взрывов.
Сам Мыльников утверждал (на следствии, на суде, в беседах со своим адвокатом Евгением Черноусовым и с правозащитниками), что в конце августа ходил также в здание МВД на Житной. Там с ним беседовали его знакомый полковник милиции и приглашенный полковником старший офицер ФСБ. От них Мыльников ничего не требовал, только рассказал о поступавших к нему предупреждениях.
Поэтому вычислить автора писем с угрозами не составляло никакого труда, тем более что жил Анатолий в это время в квартире Натальи Зандер. По его словам, его действительно осенью несколько раз задерживали и допрашивали, но авторство писем он отрицал даже на суде. Главным свидетелем обвинения была 17-летняя Анжелика, которую Анатолий устроил на работу в те же "Золотые страницы", где работали он и Наталья Зандер. Летом 1999 года по просьбе Анатолия (в которого была влюблена) Анжелика сделала компьютерные распечатки с рукописного наброска "Обращения". Анатолий просил ее рукопись уничтожить, а файл в компьютере стереть, но влюбленная девушка почему-то сохранила листок и в мае 2000 года сдала его следователям ФСБ.
Судья Мосгорсуда Марина Комарова (сейчас она председательствует на закрытом процессе над Деккушевым и Крымшамхаловым) в августе 2002 г. приговорила Мыльникова к лишению свободы на срок 6 лет 8 месяцев по статье 205 УК. По мнению судьи, Мыльников "совершил терроризм" в форме угроз в корыстных целях. Происхождение этих угроз и их совпадение с реальными событиями судью не заинтересовали. Журналисты "Комсомолки" и "Новой газеты" были вызваны в суд, но не явились, а пришедшего по просьбе адвоката полковника милиции с Житной суд слушать отказался.
Что же за люди могли звонить Мыльникову, требовать освобождения Натальи и угрожать взрывами?
Поиск связей Зандеров оказался безуспешным. От Натальи Зандер ничего нового узнать не удалось: она два часа беседовала с одним из членов Комисии Ковалева, но речь шла не о Зандере и его окружении, а о личностных качествах Анатолия Мыльникова. Дочь Анатолия (ее тоже нашел Трепашкин) уверяет, что у отца просто был дар предвидения: когда-то он даже предсказал близкую гибель одного из своих друзей. Судебный процесс в 1999 году освещал корреспондент "Литературной газеты" Игорь Гамаюнов. К сожалению, наше предположение о возможной связи фигурантов того дела с делом о взрывах показалось ему слишком нелепым, и он отказался с нами беседовать. Вдова одного из директоров завода тоже отменила назначенную было встречу - как можно было понять из ее слов, по совету своего нынешнего мужа, работающего в ФСБ.
Завод "Мовен" стоит на улице Плеханова в том же Перове, где живет семья Зандеров. Независимо от того, верна или нет сайентология - философская основа, на которой первый директор (а согласно некоторым публикациям, и второй тоже) строил производство, экономическая часть учения, судя по всему, дала неплохой результат. Едва ли не посекундный контроль за каждым работником, стимулирование кнутом и пряником к технологическому творчеству, быстрый переход на популярную продукцию (кондиционеры) сделали завод очень привлекательным объектом собственности.
И из всех публикаций о суде складывается впечатление, что кровавую борьбу за предприятие администратор Прошин вел в одиночку. Кроме двух автослесарей, ему никто в этой борьбе не помогал.
Но ведь Прошин не был единственным претендентом на директорское кресло, у него должны были быть гласные или негласные соперники. Совершая настолько дерзкое преступление и оставляя практически прямых свидетелей, Прошин не мог рассчитывать исключительно на преданность коллектива, даже взращенного по рецептам сайентологии. На то, что все недоброжелатели будут трепетать от страха перед его пистолетом (только шепни что-нибудь - тут же придет и собственноручно застрелит), мог рассчитывать только очень наивный человек, каким интриган Прошин быть не мог.
Можно быть уверенным, что человек, дважды совершивший "громкие" убийства, имел за спиной какую-то более мощную силу, чем собственный "ТТ". Завод вполне мог представлять интерес для какой-то финансово-промышленной группы, но такие группы захватывают предприятия другими методами, а если и проливают кровь, то так, что раскрыть преступление невозможно годами и неясен даже его мотив. Такой стиль, какой мы видим в Перове, более характерен для территориальных преступных группировок.
По соседству с улицей Плеханова, на 2-й Владимирской, жил глава одной из таких группировок - Максим Лазовский. Люди из его банды тоже крайне легко пускали в ход пистолет, автомат или нож. Судя по прессе и судебному приговору, в Перове эта банда преступлений не совершала: какой руководитель станет устраивать перестрелку под собственными окнами? Лазовцы проводили кровавые коммерческие разборки в разных местах города (в основном в Немецкой слободе, где в Переведеновском переулке был офис "Ланако") и взрывы на транспорте в районе проспекта Мира. Видимо, единственное исключение - убийство Саида Натаева в глухом месте на улице Буракова.
С другой стороны, трудно представить, чтобы Лазовский позволял орудовать в родном районе какой-то другой банде.
Но связи Лазовский - Зандер - Мыльников мы не нашли.
Библиотека сомнительных уголовных дел
"В Лефортове мне показали фотографию какого-то человека, - рассказывает Блюменфельд, - сказали, что это Гочияев и что это я якобы ему сдал в аренду подвал. Я ответил, что этого человека никогда не видел. Но мне настоятельно рекомендовали признать Гочияева. Я все понял и больше не спорил, подписал показания. (...) На фото был изображен человек с простоватым лицом, а тот, который приходил и которому я сдал в аренду помещение, внешне выглядел интеллектуалом. У меня сложилось впечатление, что он еврей. Причем еврей с кавказскими корнями. Я об этом неоднократно заявлял следствию". (Чтобы быть точными: Блюменфельда зовут Марио, и сдавал он не подвал, а помещение на первом этаже).
Борисовские Пруды:
Взрывчатку нашли "через стенку от нас", уверенно сказала нам заместительница заведующего аптекой. Сейчас в том помещении магазин хозяйственных товаров. А в сентябре 1999-го, говорят жильцы дома, был, скорее всего, пункт кинопроката (один свидетель назвал также фирму "Мистер Дент" - вероятно, имея в виду известную зубоврачебную сеть "Мастер Дент"; журналисты со ссылкой на "спецслужбы" писали, что помещением владела фирма "Ларс-Маркет", на самом деле эта фирма находилась рядом со взорванным домом на Каширском шоссе). Двери выходят в сторону моста через Москва-реку, так что нет никаких "соседей напротив". Сюда перевезли часть мешков и самые ответственные элементы - взрыватели и часы. Согласно откровениям следователей перед журналистами, часы марки "Касио" были запрограммированы еще на пять взрывов: 13 сентября в 16.28, 14-го в 4.48 и 18.00, 16-го в 17.16 и 21-го в 4.05.
Можно допустить, что бдительной женщине пришла странная мысль сообщить о мешках не милиции, а врачам: возможно, она сделала это во время вызова к себе доктора или прохождения какой-то процедуры. Но Гочияев знать об этом не мог (во всяком случае, ни одной публикации, которая могла бы подсказать ему это, нам найти не удалось). И вероятность, что он просто угадал тот канал, через который поступило предупреждение о закладке, мы считаем довольно малой. Конечно, в своем покаянии он перечислил три экстренных службы, но "скорая помощь" выглядит в этом списке довольно необычно.
