<:> М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что известно, говорят, что его [Сторчака] брали люди ФСБ, можно ли это как-то:

С. ДОРЕНКО: Люди Патрушева.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, люди Патрушева, можно ли каким-то образом вспоминать историю Бульбова?

С. ДОРЕНКО: Можно, можно. Острый период, контекст, это транзит власти, кто действующие группы, кто действующие группировки, есть одна из частей ФСБ, которая так называемая группа Сечина, да, ее так называют, там кроме Сечина - Патрушев, Иванов, Виктор Иванов, не Сергей Борисович - Виктор Иванович. Вот эта группа, возможно, если и когда она помогает Зубкову погасить, понизить аппаратное влияние Кудрина, можно было бы спекулировать в эту сторону. Есть также размытая по разным группам группа третьесрочников, которые полагают, что нужно создать некое состояние давления в стране, такого гнета, атмосферу неопределенности.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Среди кого?

С. ДОРЕНКО: Среди, в первую очередь, чиновничества и людей, которые принимают решения.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо.

С. ДОРЕНКО: Чтобы заставить Путина остаться на третий срок.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Позволь, вот его взяли, да?

С. ДОРЕНКО: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что сейчас с ним будут делать, т.е. первый вариант, что, действительно, он брал и т.д., тогда это покатится, кто-то будет его пытаться вытащить, вытащить, не вытащить, работа идет, контора пишет. Второй вариант, что это какая-то акция, ты любишь такие варианты, это некая акция, ты сейчас об этом:

С. ДОРЕНКО: Я просто не имею права об этом не думать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю, да. Так вот, в чем смысл, опустили Кудрина, но на Кудрина на это никак, вот он скоро вернется или, я не знаю, вернулся уже, он послушает, что они говорят.

С. ДОРЕНКО: Все равно серьезный удар, есть вещи, о которых мы не знаем, есть вещи, есть подозрения. Вообще, вообще при дворе, очень интересная вещь, при дворе часто некие подозрения превращаются в мотивы для абсолютно серьезных действий. Например, подозрения, настаиваю, подозрение, что Степашин встречался с Лужковым летом 99-го года, вызвало его отставку, понимаешь? Т.е. есть некие вещи, которые никто и проверять не хочет, а просто кто-то кому-то шепнул, и пошло, и реально могли подумать, что Кудрина надо выбить из седла. Пока, по крайней мере. На всякий случай.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А если дело рассыплется, что будет тогда? Вот рассыпалось дело.

С. ДОРЕНКО: Подержать-то можно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Или неважно, кто украл, важно, потом не вспомнят.

С. ДОРЕНКО: Подержать можно, потом можно варианты, Бульбова протащили по шести камерам за первые 10 дней отсидки, насколько мне известно. Когда посадили Бульбова, его протащили через шесть камер, в этих камерах сидели люди, которых посадили за наркоту, сам Бульбов и его адвокаты сочли, что таскают специально через наркоторговцев, чтобы они потом могли его опознать на очной ставке, понимаешь, если уж посидел человек с ними, они его опознают. Опознать, и если уже не за что будет его упаковать, то, значит, тогда хоть посадить как наркоторговца его. А эти все, где он посидел в шести камерах, его опознают.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, давай эту тему, такую весьма непонятную, закончим так. Ты предлагаешь рассматривать историю со Сторчаком не только как некую историю, такую уголовную или криминальную, но и как политическую, да?

С. ДОРЕНКО: Я предлагаю видеть все, просто открыть глаза и видеть сразу все. Мы не можем, зажмурившись, сказать - мы не хотим этого видеть.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, Сергей Доренко. Полторы минуты пауза, и мы продолжаем, другие темы.