– Сулим, что происходит сейчас с батальоном <Восток>?

– Рано утром 1 ноября моих бойцов разоружили и объявили, что батальон расформирован. Большинство востоковцев ушло к Кадырову. То, что ребята сейчас ушли к нему, это нормально, я им ничем помочь не могу, и я им сам сказал: <Идите>. Им объявили: до 1 декабря вы в отпуске, расходитесь по домам. А дома их кадыровцы хватают, что они могут сделать, они в их руках.

– Сколько людей осталось с вами?

– Это как посмотреть. Я командовал батальоном Российской армии, меня уволили, батальон разогнали, значит, и людей у меня нет. Но с другой стороны, когда вместе воюешь, то между людьми появляются отношения, которые не меняются в зависимости от бумажек из отдела кадров. Думаю, что человек на 50 могу положиться и сейчас.

– А что происходит вокруг вас лично?

– Ушедшие из <Востока> люди дают против меня показания, и чеченская прокуратура предписала МВД принудительно доставить меня на допрос. Тех, кто на меня наговаривает, я тоже могу понять, у них сейчас выхода нет. Ситуация так сложилась, что, если они не будут это говорить, их убьют. Что касается допроса, то его не будет: Сюда в Москву из Чечни направлена спецгруппа, 12 человек, как бы для моего ареста, но у них задача живым меня не брать. Они хотят сделать так же, как с Мовлади Байсаровым: его спецотряд расформировали, самого объявили в розыск, а потом специальная команда расстреляла его на Ленинском проспекте, и контрольный выстрел сделал нынешний депутат-единоросс от Чечни Адам Делимханов из своего именного пистолета. Все об этом знают, но делают вид, будто верят, что Мовлади оказал сопротивление при задержании.

– А что говорят кураторы <Востока> из ГРУ?

– У них команда не вмешиваться. Есть некоторые, которые хотели бы помочь: Но все упирается в высшие эшелоны власти. Я не знаю, кто давал прямую команду по мне и по <Востоку> сверху, но против меня Рамзан Кадыров, который действует, ссылаясь на Владимира Путина. Может быть, это и правда, я точно не знаю, но мне не очень в это верится, мне кажется, что Кадыров, имея хорошие отношения с премьером, использует его имя в своих целях.

– Охрану вам оставили?

– Нет, все в отпуске, и те, кто меня охраняет сейчас, это в добровольном порядке.

– Считается, что ГРУ своим людям может помочь и неофициально. Вы рассчитываете на подобную поддержку.

– У нас сложный статус, формально мы числимся за 42-й мотострелковой дивизией. Хотя когда <Восток> и <Запад> только создали и включили в состав 42-й, командир дивизии сказал: <Я даю вам продовольствие, боеприпасы, обмундирование, ГСМ, технику, но сделайте так, чтоб я вас не видел, не слышал и не вспоминал про ваше существование>. То есть сначала мы вообще работали только с Конторой (ГРУ. – Ред.). Теперь, с одной стороны, все понимают, что реорганизация армии ни при чем, все дело в Рамзане, с другой – очень удобно сказать: <Что поделать, сокращение, пусть вопрос с ними решает их непосредственное начальство в дивизии, в округе>.

– А почему в дивизии поддерживают кадыровскую линию?

– Тут много чего завязано, у Рамзана большие связи, не только в дивизии, но и много повыше, и связи эти в том числе и деловые, и личные. С кем-то вместе в бане парится, кому-то оплатил отдых за границей, с одним регулярно в ресторане гуляет, жене другого белый <Ленд Крузер> подарил:

Сейчас есть приказ о сокращении батальона, но еще в апреле, когда начался жесткий конфликт с Кадыровым, его люди объявили, что <Восток> ликвидирован, объявлен незаконным вооруженным формированием, и требовали, чтобы мои бойцы вместе с оружием переходили в кадыровскую милицию. Тогда комдив Сергей Миненков сначала говорил нашим ребятам, что с батальоном все в порядке и командиров никто не смещал, а потом съездил в резиденцию к Рамзану и стал говорить, чтобы мои ребята подчинились требованиям чеченского ОМОНа.

– А что в апреле уже стоял вопрос о ликвидации <Востока>?

– Нет, тогда ходили только разговоры про возможные сокращения. Все серьезно закрутилось лишь после встречи Рамзана с премьер-министром 12 августа.

– А почему Кадыров так спешно стал решать вопрос прямо в разгар войны?

– В апреле появились перебежчики из <Востока> к нему. Пошли разговоры, что ушел боевой костяк, что у меня одни лохи остались, вроде как воевать не с кем. А в Цхинвали мы продемонстрировали, на что способны те, кто остались. По телевизору нас показали, журналисты написали, как мы там воюем. Вот Рамзан и: стал запускать слухи, что у нас в Осетии убитых много, что люди отказываются идти в бой, что разбегаются. Начал срочно решать вопрос, говорят, через премьера.

– Сейчас в Минобороны о тех репортажах говорят, что Ямадаев без всяких санкций посадил к себе на броню корреспондентов и они его распиарили как освободителя Осетии.

– Вы же сами были в штабе со мной, когда генерал-майор из пресс-службы сказал мне: <Болдырев (главком сухопутных войск. – Ред. ) велел перед камерами выступить про то, что чеченцы пришли на выручку братскому осетинскому народу, и чтобы бойцы еще крикнули <Аллах Акбар!> А когда мы походную колонну формировали, пришла целая куча военных из штаба и привела с собой журналистов – нас фотографировать.

Теперь в Минобороне некоторые недовольны, что журналисты про нас писали, что нас по телевидению показывали. Потому что теперь не получится сказать, что <Восток> в боях не участвовал и вообще его в Осетии не было, а Рамзану так повернуть дело, наверное, очень бы хотелось, и если бы вас с нами не было, то он бы так и повернул.

– Есть еще одна точка зрения в Минобороне, что обязанности комбата исполнял в это время другой человек, вы вообще должны были в это время находиться в госпитале и присутствовали в Осетии частным образом.

– У меня есть командировочное на Цхинвали, мне его выписали здесь, в Москве, в Генштабе. Я вылетел 9 августа во Владикавказ в сопровождении министерских генералов. В Цхинвали я получил приказ от командующего Северокавказским округом генерал-полковника Макарова выдвигаться с батальоном в сторону Грузии. Выходит, он отдавал команды просто парню, который прогуляться приехал? А после войны я сдавал ему трофеи. Что ж получается, он от постороннего человека принимал захваченное у грузин оружие, рации, приборы ночного видения, тепловизор, военную технику.

– На лентах новостей идет информация со ссылкой на пресс-службу Кадырова, что вы прибыли в Осетию к шапочному разбору, покрасоваться перед камерами, а на самом деле батальоном руководил Зауддин Баймуратов.

– Я вылетел из Москвы 9-го и в Цхинвали прибыл 10-го в обед. Вы сами там были и видели, был ли это шапочный разбор. В тот день в горах бились с грузинским спецназом, чистили окраины Цхинвали от снайперов и корректировщиков огня. На следующий день дрались на грузинской границе в Земо-Никози, а еще через день маршем вышли к Гори и заняли позиции на окраине, готовились идти на штурм, но тут война кончилась.

– Кто осуществлял общее руководство до вашего появления в Осетии?

– Я осуществлял, по телефону. А с 10-го я уже непосредственно руководил батальоном.

– Со ссылкой на Расула Баймурадова и Гурмана Хаджимурадова пресс-служба Кадырова сообщает, что вы полтора года назад дали им команду похитить братьев Арсамаковых.

– А зачем мне было их похищать?

– У вас же был конфликт в 2006 году с их племянником Хамзатом Арсамаковым в Питере.

– Это долгая история. Есть такой человек Абдулла Куркаев, он вместе с Абубакаром Арсамаковым работал в Московском индустриальном банке. Во время дефолта 1998 года Куркаев помог спасти банк от разорения и был там фактически хозяином, он принимал решения, его деньги крутились, но документы были оформлены на Арсамакова. В 2001-м банк окончательно встал на ноги, и Куркаева стали оттеснять от дел. Например, в том мясокомбинате <Самсон>, из-за которого скандал вышел, здание было оформлено на Арсамакова, а земля – на Куркаева, получалось, что хозяин здания получал барыши от завода, а хозяин земли только аренду платил.

Арсамаковы подключили к решению вопроса покойного Мовлади Байсарова, как я слышал, 5 миллионов за помощь ему заплатили, тот вызвал Абдуллу Куркаева и его двоюродного брата Наджмуддина и дал им срок, чтобы переписать землю на Арсамаковых, и пригрозил убить, если не подчинятся.

Разумеется, они стали просить защиты, чтобы кто-то из авторитетных чеченцев их рассудил. В июне у меня день рождения был, Рамзан Кадыров приехал, и Абдулла Куркаев тоже был в гостях. Я их там познакомил, и Куркаев попросил у Рамзана помощи в этом деле, чтобы он защитил от беспредела.

Я встречался с Мовлади Байсаровым, Арсамаков и Куркаев на той встрече тоже были, всю ночь сидели вместе, разбирались и решили, что на самом деле это Арсамаков должен завод отдать. Потом я в госпитале лежал и даже как-то забыл про эту историю, а в конце августа я встретился в Москве в Президент-отеле с Рамзаном, и он сказал мне: <Езжай в Питер и разберись, почему Арсамаков еще ничего не переписал, пусть делает, что обещал>. Я тогда говорю ему: <Зачем ездить, у тебя же в правительстве министром работает Юнус Арсамаков – дядя Хамзата, позвони, объясни все>. А Рамзан говорит: <Юнус уволен уже, на него несколько уголовных дел заведено, сажать его будем, и вообще все Арсамаковы от меня попрятались, я даже связаться с ними не могу, так что езжай, разбирайся>.

То есть не у меня был конфликт с Хамзатом, мы тогда с Рамзаном вместе шли, и в Питер он меня послал. И после того как я из Питера в Москву вернулся, Рамзан ко мне прислал Адама Делимханова, и тот передал, что, мол, все сделал правильно, посредников не подключай, Рамзан сам дело замнет.

– А должен ли был Куркаев как-то отблагодарить Рамзана за помощь?

– В таких делах все участники получают.

– А при чем здесь пропавшие Юнус и Юсуп Арсамаковы?*

– После той истории Хамзат стал жаловаться в прокуратуру, на меня дело завели, допросы пошли. Я звоню Рамзану, спрашиваю, что происходит, я же не могу дать показания, что ты меня послал, а он мне: иди на суд и не бойся, тебя отпустят. Я ему говорю, зачем мне суд, ты же можешь решить вопрос без суда, а он дает понять, что Хамзата подзуживает его дядя Юнус и повлиять теперь он на него не может, поскольку выгнал из правительства. И тут я узнаю, что у Юнуса никаких проблем нет, ниоткуда он не увольнялся, и уголовных дел на него не заведено. Вот тут я первый раз подумал, что меня с Арсамаковыми Рамзан специально стравливает. Когда они пропали, на базу сразу приехал Адам Делимханов: <Я точно знаю, что Юнус и Юсуп здесь>. То есть на меня с ходу это дело вешать стали. Но я к нему не имею никакого отношения. Сейчас меня в этом обвиняют со слов Гурмана и Расула Баймурадова, но в апреле, когда от меня уже некоторые бойцы перешли к Кадырову, то два человека давали против меня точно такие же показания, и ко мне приезжали из прокуратуры и допрашивали меня. Теперь еще два человека то же самое говорят. Так что, я целый батальон, что ли, посылал за Арсамаковыми?

– В апреле, после обострения ваших отношений с Кадыровым, вас также обвиняли в убийстве Усмана Бацаева**.

– Я его действительно захватывал, была информация, что он участвовал в покушении на меня. При аресте он ранил одного из наших. Потом он сбежал. С этим делом разобрались еще 8 лет назад, просто Рамзан вздумал теперь его переиграть.

– Правда ли, что бойцы <Востока> полностью зарплату на руки не получали и часть денег оставалась у вас?

– У нас была своего рода касса взаимопомощи, потому что контрактники, к примеру, получают 27 тысяч рублей, а призывники – 3 тысячи, а воюют призывники ничуть не хуже. И по возрасту они не сильно отличались, у многих призывников семьи, жены, дети. Деньги перераспределялись в более справедливом порядке, кто-то получал больше, чем по бумагам, кто-то меньше.

– Складывается впечатление, что вы тратили что-то из этих денег на себя.

– Я тратил очень много своих личных денег на батальон. Вы же бывали у нас на базе, видели, во что ребята одеты, обуты. Думаете, такой камуфляж, такие разгрузки и такие берцы на складах Минобороны выдают?.. Бывало, премии ребятам от себя платил. В Осетии каждому командиру дал по 25 тысяч рублей, рядовых тоже премировали. Машины покупал и раздавал отличившимся. В этом году так раздал 20 <Приор>.

– А откуда средства на все это?

– У членов моей семьи приличный бизнес, авторынок был, завод железобетонных изделий. Сейчас, после конфликта с Рамзаном, этот бизнес, конечно, зачах, но раньше я почти все доходы на батальон пускал.

– Жалеете теперь, что к федералам перешли?***

– Это там, в России, кто-то думает, что федералы пришли, и одни чеченцы к ним перебежали, другие, наоборот, продолжили войну против русских, а на самом деле здесь внутри Чечни шла гражданская война. Я не на чью сторону не переходил, я против ваххабитов с 1998 года воюю. Как тогда воевал, так и сейчас воюю, просто с 1999-го мы вместе с федералами это делаем.

– В сентябре в Москве убили вашего брата Руслана, вы знаете кто?

– Я уже знаю, кто его убил, с ними буду разбираться по закону, но по той информации, что есть у меня сейчас, Рамзан ни при чем. С другой стороны, всех деталей даже я не знаю, что там может дальше выплыть, можно только гадать.

– Появилась информация, что вы ждете назначения на должность зам. командира бригады ГРУ, потом Министерство обороны это опровергало. Как на самом деле?

– 22 августа появился приказ о моем увольнении из армии, интересно, что в дивизию из округа он попал не обычным путем, а его привез туда Рамзан, но самое удивительное, что меня с приказом до сих пор никто не ознакомил. Так что я, видимо, должен считать себя уволенным на основании сообщения в газетах. В том же приказе вроде бы уже говорилось о расформировании <Востока>. В итоге меня отправили в отпуск, а батальон решили не трогать до появления подтверждающих документов. Видимо, 1 ноября подтверждение появилось. Но порядок увольнения из армии такой: если тебя сокращают, то должны предложить продолжить службу в ином месте, а если ты отказываешься, тогда уже увольняют. Естественно, я знал, что вопрос с продолжением моей службы решается, в рамках этой нормы, насколько я знаю, помимо должности в бригаде ГРУ рассматривалось и назначение в разведку 58-й армии. Однако после того как появилась эта утечка, все это было заблокировано.

* Арсамаковы – влиятельный чеченский род. Абубакар Арсамаков с 1997 года являлся президентом Московского индустриального банка. Его брат Юнус Арсамаков занимал ряд хозяйственных должностей в правительстве Чечни. Их племянник Хамзат Арсамаков – директор мясокомбината ООО <Самсон-К> в Санкт-Петербурге.

Военнослужащих батальона <Восток> обвиняли в том, что в сентябре 2006 года они избили Хамзата Арсамакова, принуждая переоформить мясокомбинат в пользу фирмы <Салолин>. В феврале 2007 года в Чечне пропали его дядья Юнус и Юсуп Арсамаковы, и в этом также подозревали бойцов <Востока>.

** Усман Бацаев – чеченский предприниматель, открывший в самом начале 1998 года в независимой Ичкерии небольшой хлебозавод. Однако уже в феврале он был захвачен по приказу Сулима Ямадаева и в дальнейшем убит. В 2000 году ответственность за убийство Бацаева взял на себя подчиненный Ямадаева Ильяс Такуев, и дело считалось закрытым до апреля нынешнего года. Но после конфликта братьев Ямадаевых с Рамзаном Кадыровым дело открыли вновь, и 4 мая Сулим Ямадаев был объявлен в федеральный розыск как основной подозреваемый в убийстве. В августе, после появления приказа об увольнении подполковника Ямадаева из ВС РФ, его сняли с розыска, с официальной формулировкой <в связи с установлением местонахождения>, но 7 ноября он вновь оказался в федеральном розыске по решению прокуратуры Чечни.

*** Сулим Ямадаев – подполковник ВС РФ, Герой России, в первую чеченскую войну воевал на стороне сепаратистов, имел звание бригадного генерала. В 1998 году занял сторону президента Ичкерии Аслана Масхадова и муфтия Ичкерии Ахмата Кадырова в конфликте с исламистской оппозицией. Руководил боями с <шариатским полком> Арби Бараева. После начала второй чеченской войны занял позицию вооруженного нейтралитета (объясняя ее нежеланием помогать ваххабитам), но вскоре присоединился к российской армии. В 2003 году возглавил батальон чеченского спецназа <Восток>.

Орхан Джемаль
специально для <Новой>